При подготовке настоящей статьи автор использовал СПС «КонсультантПлюс» и «Гарант».

Асосков Антон Владимирович, профессор РШЧП, арбитр МКАС при ТПП РФ, член Рабочей группы Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, доцент юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук.

В статье объясняются подходы, которые учитывались разработчиками при формулировании новой редакции ст.

1214 ГК РФ, посвященной определению права, применимого к договорам об осуществлении корпоративных прав (корпоративных договоров).

Приводятся аргументы в пользу воспринятого в законодательстве компромиссного варианта, основанного на сочетании применения выбранного сторонами права и личного закона юридического лица.

Ключевые слова: корпоративный договор, акционерное соглашение, международное частное право, договорный статут, личный закон юридического лица.

1. Постановка проблемы

В отношении договоров об осуществлении корпоративных прав (корпоративных договоров) , осложненных иностранным элементом (например, договоров между акционерами из разных государств) , вопрос об определении применимого материального права представляет большую сложность.

Объективно это связано с тем, что такие договоры находятся на стыке двух областей частного права, которым свойственны противоположные подходы на уровне международного частного права.

Как известно, в сфере договорных обязательств доминирует принцип автономии воли сторон, в соответствии с которым сами стороны имеют возможность выбрать право, применимое к договору (ст. 1210 ГК РФ).

Напротив, корпоративное право — это область практически безраздельного и императивного господства личного закона юридического лица, под которым понимается право по месту его государственной регистрации (п. 1 ст. 1202 ГК РФ) .

Именно этот емкий термин, введенный в ст. 67.2 ГК РФ Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ, будет далее использоваться в качестве основного по тексту настоящей статьи. Для обозначения корпоративных договоров на практике также довольно часто используется термин, представляющий собой кальку с английского языка, — «акционерное соглашение» (shareholders' agreement). В настоящей статье не будут рассматриваться проблемы применения иностранного права в отношении договоров, не имеющих объективного иностранного элемента (так называемых внутренних договоров). О проблемах разграничения внутренних и трансграничных договоров см.: Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2012. С. 235 — 262.

Подробнее о личном законе юридического лица и различных теориях (критериях) его определения см.: Асосков А.В. Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте. М., 2003. С. 28 — 40; Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. М., 2010. С. 168 — 173 (автор § 1 главы 5 — А.В. Асосков).

Как должно строиться коллизионное регулирование корпоративных договоров? Следует ли взять за основу только один коллизионный подход (принцип автономии воли сторон или принцип императивного применения личного закона юридического лица)? Либо наиболее эффективное решение следует искать в виде компромисса между этими противоречивыми коллизионными подходами? Мы попробуем найти ответы на эти вопросы в настоящей статье.

2. Российская судебная практика — пример консервативного подхода

Сделки по слияниям и поглощениям в международном частном праве. Часть I



Структурирование сделок по слияниям и поглощениям (далее — M&A) является одной из развитых практик российских и иностранных юридических фирм на рынке юридических услуг. Прежде, в 2000-е годы, данной практикой в основном занимались иностранные фирмы, применяя иностранное право для структурирования сделок на российском рынке.

Но сейчас ситуация значительно изменилась и структурирование сделок российскими юридическим фирмами по российскому праву стало более распространенным.

Это изменение объясняется разными факторами, включая экономические и политико-правые, однако значимым является тот факт, что структура рынка поменялась [1], и изменились методы и подходы к структурированию сделок.

Сущность сделок по слияниям и поглощениям — продажа и покупка бизнеса, установление взаимных обязательств продавца и покупателя в связи сделкой и структурирование совместного предприятия, основная экономическая функция — перераспределение капитала.

Ввиду своей основной функции и значимости предсказуемого перехода прав собственности для участников гражданского оборота — структурирование данного типа сделок носит сложный, комплексный характер, что, в свою очередь, объясняет, почему на молодом российском рынке 2000-х именно иностранные фирмы доминировали в данной отрасли.

• Другим ключевым фактором изменений, произошедших за последние 20 лет, стала реформа российского гражданского права, уменьшение объёма правоотношений, которые потенциально можно урегулировать иностранным правом, императивизация права в отдельных его отраслях, а также политика деофшоризации — вектор политико-правового развития был направлен на переход коммерческих правоотношений под регулирование российского права, с одной стороны, а с другой стороны создание, заимствование и внедрение в российское право более гибких инструментов правового регулирования, к примеру, гарантии и заверения трансплантированные российским правопорядком из английского права.
• Все вышеперечисленные изменения заставляют юридическое сообщество обратить внимание на то, как международное частное право сегодня регулирует сделки по слияниям и поглощениям, и какие инструменты возможно полноценно использовать, применяя иностранное право, а какие нет.
• Проблемой работы является практическая и теоретическая неопределённость относительно предсказуемого функционирования правовых институтов при структурировании сделки M&A в части применения иностранных конструкций, подчинённых иностранному праву с учётом регулирования международного частного права Российской Федерации.

1. Юридические институты, применяемые в сделках по слияниям и поглощениям

В рамках данной главы мы остановимся на наиболее важных инструментах структурирования сделок M&A и определим, какие юридические конструкции было бы желательно использовать из иностранного права.

В рамках реформы гражданского законодательства многие институты английского права были трансплантированы в Гражданский Кодекс Российской Федерации: это институт заверений об обстоятельствах, обязательство о возмещении имущественных потерь, была закреплена возможность обусловленного исполнения обязательств.

То есть теперь исполнение обязательств стало возможным ставить в зависимости от наступления условия, зависящего от воли сторон, стало возможно заключение опционного договора и договора на опцион, договора о порядке ведения переговоров.

Соответственно на основании этого мы можем сделать вывод, что применение идентичных норм английского права возможно, и оно не нарушает публичный порядок Российской Федерации.

Более того, если Суд решит применить к данным обязательствам право Российской Федерации, значительного изменения в регулировании не будет, а значит и сами стороны смогут получить решение российского суда, которое будет отражать предусмотренные договором обязательства, или исполнение решения арбитража, который уже вынес решение по спорным правоотношениям.

Рассмотрим более подробно данные институты, чтобы определить, насколько идентично их содержание в российском праве иностранным аналогам. Институт заверений об обстоятельствах представляет собой российский аналог гарантий и заверений.

Несмотря на аналогию с английским институтом, норма о заверениях об обстоятельствах, закреплённая в гражданском кодексе существенно отличается [2] от аналога, так нарушение гарантий и заверений в английском праве, по общему правилу, не даёт стороне сделки право на отказ от договора.

Также, по общему правилу, хотя практика сейчас меняется [3], неустойка за нарушение заверений не может быть предусмотрена по английскому праву — она запрещена.

Уже на основании двух этих различий можно сделать вывод о том, что, хотя институты заверений об обстоятельствах в российском праве и гарантий и заверений в английском праве имеют схожий функционал — побудить продавца предоставлять правдивую информацию о продаваемой компании.

Однако данные институты различны, поэтому применение к договорам купли-продажи английского права в части гарантий и заверений не теряет свой актуальности, а значит требует дополнительного исследования. Другим институтом, на который необходимо критически обратить внимание — это обязательство по возмещению имущественных потерь. Данный институт был введён, как аналогия английского indemnity, и исходя из анализа доктрины [4], можно сделать вывод, что данный институт был достаточно точно скопирован из англо-правовой системы.

Вне правового регулирования остались следующие институты, применяемые при структурировании сделок: ликвидационная привилегия, условия tag along и drag along, обязательство по ограничению конкуренции. Заметим, что в 2015 году были предложения [5] о дополнении российского законодательства частью вышеназванных институтов, однако данные предложения получили своё развитие лишь частично.

На практике инструменты, которые остались вне правого регулирования, юристы пытаются заменить юридическими конструкциями, которые есть в гражданском кодексе, и судебная практика по которым уже существует.

К примеру, tag along и drag along пытаются структурировать при помощи комплекса опционов [6] и безотзывных доверенностей.

Мы не будем детально анализировать то, является ли такая ситуация нормальной или представляет дефект праворегулирования, однако на наш взгляд подобный подход всегда несёт в себе опасность признания таких сделок недействительными и дестабилизирует гражданский оборот.

1. Влияние сверхимперативных норм и публичного порядка на сделки по слияниям и поглощениям

1. Прежде всего для данного исследование необходимо определить, чем являются сверхимперативные нормы, как их определяет Гражданский кодекс Российской Федерации, каково их толкование в постановления Верховного суда Российской Федерации.
2. Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации пункта 1 статьи 1192:
3. «Правила настоящего раздела не затрагивают действие тех императивных норм законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права (нормы непосредственного применения)».

Согласно постановлению Верховного суда РФ от 09.07.2019 № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации»:

«…По смыслу данной нормы суд применяет любые императивные нормы российского законодательства вне зависимости от их квалификации в качестве норм непосредственного применения в значении статьи 1192 ГК РФ, если в спорном отношении полностью отсутствует имеющий значение для дела иностранный элемент (например, все стороны спорного отношения являются российскими организациями, предмет спора находится на территории Российской Федерации, имеющие значение для спора действия сторон, с которыми связано возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, были совершены на территории Российской Федерации)…

40.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1214 ГК РФ стороны договора о создании юридического лица и договора, связанного с осуществлением прав участника юридического лица, могут заключить соглашение о выборе применимого права в соответствии со статьей 1210 ГК РФ. Однако такое соглашение не затрагивает приоритетного применения императивных норм личного закона соответствующего юридического лица по вопросам, указанным в пункте 2 статьи 1202 ГК РФ.

Кубанское агенство судебной информации

Артамкина Е.В. Основные положения британской модели корпоративного договора // Власть Закона. 2016. № 2 (26) . С. 194 – 202.

На сайте pro-sud-123.ru статья размещена с согласия автора.

Артамкина Елена Валентиновна, судья Арбитражного суда Северо-Кавказского округа, аспирант кафедры гражданского права

Кубанского государственного университета

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ БРИТАНСКОЙ МОДЕЛИ КОРПОРАТИВНОГО ДОГОВОРА

SUMMARY OF THE BRITISH MODEL CORPORATE CONTRACT

Аннотация: С учетом существования двух основных моделей корпоративных договоров (англо-американской и континентально-европейской) существенное значение имеет вопрос о том, по какому пути регулирования корпоративного договора пошел российский законодатель.

Для этого, в частности, представляется необходимым выделить основные признаки британской модели корпоративного договора, что и сделано в настоящей статье.

Автор статьи обращается к нормативным актам Англии и Уэльса с целью определить правовую природу британской модели корпоративного договора, исследует содержание договора, его участников, нормативно установленные требования к форме договора, а также обязательности публичного раскрытия информации о заключении договора.

В Англии и Уэльсе прямым основанием для заключения акционерного соглашения являются отдельные нормы Закона о компаниях 2006 года (Companies Act of 2006), полностью вступившего в законную силу                1 октября 2009 года.

На основе проведенного исследования автор определяет место корпоративного договора в корпоративном праве Англии и Уэльса, соотношение корпоративного договора с уставом общества, а также с так называемыми писаными источниками права – законами и подзаконными актами. Делается вывод о том, что в Великобритании корпоративный договор представляет собой корпоративный акт, с помощью которого может быть изменен устав непубличной корпорации без соблюдения специально установленных для этого юридических формальностей при условии, подписания корпоративного договора всеми участниками и его регистрации в регистрирующем органе.

Annotation: In view of the existence of two major corporate contracts models (Anglo-American and continental European) is essential question is which way corporate contract regulation went the Russian legislator. For this purpose, in particular, it is necessary to highlight the main features of the British model of corporate contract, as is done in this article.

The author refers to the regulations in England and Wales in order to determine the legal nature of the British model of corporate contract, explores the content of the contract, its members, established regulatory requirements for the form of the contract, as well as the obligation of public disclosure of the contract.

In England and Wales a direct basis for the conclusion of a shareholder agreement are the individual rules of the Companies Act 2006 (Companies Act of 2006), is completely entered into legal force on 1 October 2009.

On the basis of the research the author defines the corporate contract in the company law of England and Wales, the ratio of corporate contract with the charter of the company, as well as the so-called by written sources of law — laws and regulations.

The conclusion is that in the UK corporate contract is a corporate act, by means of which can be changed by the statute of non-public corporation without complying with specially installed for this legal formalities provided corporate contract signing by all participants and registration in registering body.

Ключевые слова: корпоративный договор, акционерное соглашение, публичный порядок раскрытия, договорная природа компании, реестр компаний.

Keywords: corporate agreement, shareholders' agreement, the disclosure of public order, the nature of the company's contract, commercial register.

По справедливому замечанию Е.А. Суханова, «освещение основных корпоративно-правовых институтов и изменений действующего российского законодательства о корпорациях в нынешних условиях должно носить сравнительно-правовой характер.

Без учета реального современного опыта корпоративного права наиболее развитых зарубежных правопорядков невозможно ни сколько-нибудь серьезное обоснование и изучение основных категорий корпоративного права, ни их использование для развития российского правопорядка»[1].

Касательно корпоративных договоров В.П. Камышанский обоснованно обращает внимание на то, что ранее корпоративные договоры в России «заключались по примеру зарубежной практики Shareholders Agreements (соглашений   акционеров).   Вместе с тем в силу неурегулированности российским правом они подчинялись зарубежным нормам и юрисдикции[2].

Действительно, первоначально до приобретения собственной своеобразности российская доктрина корпоративного права заимствована из зарубежных правопорядков.

Поэтому с учетом существования двух основных моделей корпоративных договоров (англо-американской и континентально-европейской) важен вопрос о том, по какому пути регулирования корпоративного договора пошел российский законодатель.

Для этого, в частности, представляется необходимым выделить основные признаки британской модели корпоративного договора.

Специфика сформировавшейся модели корпоративного договора в Великобритании во многом обусловлена тем, что гражданское право в этой стране не кодифицировано, действующее законодательство по своей юридической значимости многие годы играло вторичную роль по сравнению с судебным прецедентом.

Хотя формально законы (акты парламента) Англии имеют приоритет перед судебными прецедентами. Во всяком случае гражданское право Англии в настоящее время все больше ориентируется на так называемые писаные источники права — законы и подзаконные акты[3].

Деятельность акционерных компаний в Великобритании регулировал Закон о компаниях 1985 года (Companies Act 1985), в который в 1989 г. были внесены существенные изменения. В 2006 г. в Великобритании был принят новый Закон о компаниях (Companies Act 2006).

Он включил в себя, кроме норм, содержавшихся ранее только в судебных решениях, и положений европейских директив о приобретении компаний и о прозрачности компаний, чьи   ценные   бумаги   обращаются   на   регулируемых   рынках,   также   и сохранившие силу положения закона 1985 года[4].

Таким образом, в настоящее время в Англии и Уэльсе прямым основанием для заключения акционерного соглашения являются отдельные нормы Закона о компаниях 2006 года (Companies Act of 2006), полностью вступившего в законную силу 1 октября 2009 г. (далее — Закон о компаниях)[5].

Часть 3 Закона о компаниях посвящена учредительным документам компании. Согласно статье 17 главы 1, если контекст не требует иного, ссылки в Законе о компаниях на учредительные документы компании включают в себя — (а) устав компании, и (Ь) любые резолюции и соглашения, к которым применяется Глава 3 настоящей части (см. статью 29).

Корпоративный договор по российскому праву

Как известно, на протяжении десятилетия акционерные соглашения, затрагивающие крупный российский бизнес, заключались по иностранному праву.

По эмпирическим наблюдениям наибольшей популярностью у бизнеса пользовалось английское право.

Такая практика сложилась по различным причинам, включая и то, что российское право не позволяло акционерам адекватно закрепить их коммерческие договоренности на уровне юридически обязывающего контракта.

Вплоть до 2009 г. в законодательстве отсутствовали положения об акционерных соглашениях[1]. При этом в рамках известных дел российские суды признавали корпоративные договоры (акционерные соглашения в АО, договоры об осуществлении прав участников в ООО) недействительными (полностью или в части), считая, что их положения противоречат императивным нормам российского права[2].

Между тем за последние годы произошли определенные изменения, которые способствовали существенному увеличению количества сделок, заключаемых по российскому праву[3]. Это связано, помимо прочего, с изменениями в законодательстве и правоприменительной практике. В 2014 г.

вступили в силу масштабные изменения в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее – ГК РФ), предусматривающих более гибкое регулирование корпоративных и обязательственных отношений.

Арбитражными судами за последние 5-6 лет рассмотрено более 20 дел, в рамках которых они подтвердили действительность отдельных положений корпоративных договоров, обязали акционеров исполнить обязательства в натуре, взыскали неустойки и компенсации и т.п.

С позиции регулирования и судебной практики корпоративный договор, заключаемый по российскому праву, стал достаточно эффективным инструментом для структурирования отношений бизнес-партнеров по стандартным вопросам, привычным им по международной практике подобных сделок (корпоративное управление, разрешение тупиковых ситуаций, правила участия в компании, обязательства при совершении сделок с акциями, принципы финансирования, выплата дивидендов и др.).

Ниже рассмотрим некоторые вопросы, развитие ситуации по которым подтверждает приведенный тезис в соответствующей части.

Корпоративное управление

Практически любой корпоративный договор определяет принципы корпоративного управления компанией, включая правила формирования органов управления, разграничение их компетенций и порядок принятия решений по отдельным вопросам. На уровне собрания акционеров между акционерами также распределяется положительный и отрицательный контроль[4].

Новые положения ГК РФ гибко подходят к вопросу о формировании органов управления непубличной компании[5].

Так, участникам предоставляется право на свое усмотрение (с учетом нескольких ограничений) формировать структуру и компетенцию органов управления, а также определять порядок созыва, подготовки и проведения собраний участников.

Акционеры непубличного АО теперь могут расширить или сузить компетенцию собрания акционеров на диспозитивной основе[6], хотя ранее такая возможность отсутствовала (компетенция собрания акционеров императивно определялась Законом об АО).

В то же время по примеру зарубежных юрисдикций ГК РФ теперь допускает назначение в компании нескольких исполнительных директоров, действующих от ее имени без доверенности совместно или самостоятельно.

В идеале данная структура должна позволить создать в совместном предприятии систему сдержек и противовесов —  когда несколько исполнительных директоров обязаны согласовывать друг с другом определенные действия (с учетом интересов номинировавших их акционеров).

Однако на практике эффективность такой системы вызывает сомнения из-за отсутствия технической возможности внести в ЕГРЮЛ индикаторы, указывающие на разграничение компетенции между отдельными директорами.

Предполагается, что третьи лица – контрагенты общества могут исходить из того, что каждый из директоров, указанных в ЕГРЮЛ, имеет полномочие на совершение любого действия от имени общества, отнесенного к компетенции исполнительного органа[7]. Между тем для практики структурирования корпоративных договоров данное обстоятельство является скорее небольшим нюансом, чем проблемой.

Договоренности участников (акционеров) по вопросам управления также детализируются как обязательства по осуществлению права голоса на собраниях участников (акционеров) общества[8] по основным вопросам: утверждение бизнес-плана и стратегии; внесение изменений в устав; формирование органов управления; реорганизация общества; увеличение уставного капитала; выплата дивидендов; распоряжение значимыми активами; заключение значимых сделок и т. п.

Подчинение договоров в России иностранному праву

Вытеснению российского договорного права из реальной экономики и подчинению заключаемых договоров иностранному праву был посвящен круглый стол, состоявшийся в конце сентября в МГУ им. М.В. Ломоносова.

Круглый стол «Подчинение договоров иностранному праву: причины, решения, результаты» был организован Центром договорного права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова в рамках гранта Американо-Российского Фонда по экономическому и правовому развитию, при организационной и экспертной поддержке юридической компании «Пепеляев Групп» и Американской ассоциации юристов.

Руководитель Центра договорного права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, д.ю.н., профессор Б.И. Пугинский и управляющий партнер юридической компании «Пепеляев групп», к.ю.н., С.Г.

Пепеляев отметили необходимость определения реального состояния российского договорного права с точки зрения его конкурентоспособности, для совершенствования Гражданского кодекса РФ.

«Необходимо активизировать усилия по повышению конкурентоспособности российского договорного права, — уверен Сергей Пепеляев, — для этого необходимо вовлечь практикующих юристов-договорников в работу по совершенствованию гражданского законодательства».

Детальному анализу причин выбора иностранного права было посвящено выступление И. Болотнова, руководителя коммерческой практики юридической фирмы «Пепеляев Групп». По мнению эксперта, основная проблема: «в несовершенстве российского законодательства и не соответствии ГК РФ современным реалиям».

• В качестве основных причин неконкурентоспособности российского договорного права участниками круглого стола были названы:
• • Незащищенность договоров от разрушения путем признания их незаключенными или недействительными;
• • Несоответствие многих положений Гражданского кодекса РФ современным реалиям экономического оборота (например, запрет на заключение договоров дарения между коммерческими организациями; отсутствие современных моделей коммерческих договоров, отсутствие необходимых для стабилизации договорных отношений правовых конструкций (институт «гарантий и заверений» и др.);
• • Чрезмерная императивность российского законодательства о договорах, не позволяющая создавать оптимальные для конкретных экономических реалий договорные конструкции;
• •  Непризнание российским правом основополагающих принципов договорного права: добросовестности, сотрудничества, разумности, полезности;
• • Несовершенство российской судебной практики, общая тенденция которой – неуважение принципа «pacta sunt servanda»;
• • Неясность российских судебных прецедентов по вопросам договорного права, непредсказуемость судебных решений.

В работе Круглого стола также приняли участие партнеры и практикующие юристы ведущих российских и зарубежных юридических компаний: «Пепеляев Групп» (Россия), Дентон Уайлд Сапт (Великобритания), VMWTaxand (Нидерланды), Дебевойз энд Плимптон (США), Саланс (Франция), Йорам Коен и партнеры (Израиль), представители ведущих юридических школ: МГУ им. М.В. Ломоносова, МГИМО, Российской школы частного права при Правительстве РФ, Российской правовой академии, а также практикующие юристы российских и зарубежных компаний: ОАО «Газпром», ЗАО «Славнефть», Vision International People Group Public Limited, , ГК ПЕТРОВАКС, ООО «Роберт Бош», Атлас, CAF и др.

Участники круглого стола констатировали неконкурентоспособность российского договорного права в современных экономических реалиях и высказали мнение, что это создает угрозу модернизационным усилиям государства.

Эксперты согласились с необходимостью проведения публичного обсуждения наиболее значимых недостатков российского договорного права и предложений по повышению его конкурентоспособности на первой Всероссийской конференции по договорному праву весной 2011 г.

4. Международные договоры как источник корпоративного права

Как известно, в соответствии с Конституцией РФ международные договоры РФ являются составной частью российской правовой системы. Корпоративные нормы могут содержаться и в международных договорах, причем в этом случае корпоративные нормы международных договоров имеют приоритет перед аналогичными нормами российского законодательства по вопросам корпоративного права.

Существование международных договоров, регулирующих корпоративные правоотношения, обусловлено несколькими факторами, ведущим из которых является возрастание удельного веса международной торговли с участием РФ.

Каждое отдельное государство давно перестало быть изолированным от мирового рынка, современные экономические процессы происходят в международных рамках, в международных рамках заключаются сделки, формируется спрос и предложение. Понятно, что ведение столь активной деятельности предполагает наличие у субъекта деятельности определенного статуса.

При осуществлении этой деятельности на территории различных государств возникает вопрос о том, в соответствии с законодательством какого государства должен определяться этот статус. Одновременно встают вопросы о порядке налогового, таможенного и иных видов контроля.

С одной стороны, логично применять к организации национальный режим, с другой стороны – иногда это не всегда целесообразно. В процессе деятельности коммерческой организации возникают и иные нюансы правового регулирования, однозначно решить которые достаточно сложно.

Только на уровне национального законодательства решить столь большое количество вопросов в настоящее время невозможно, в силу того что российские корпорации действуют за рубежом, а зарубежные – в России, поэтому одностороннее решение вопросов статуса и правового положения корпораций не будет эффективным.

Политика России в последние несколько десятилетий направлена на привлечение иностранных инвестиций в российскую экономику. Логичным следствием проведения этой политики является заключение множества международных договоров по вопросам совместного решения проблем корпораций.

Эти проблемы Россия решает в двух направлениях – в рамках СНГ и в рамках мировой экономики, причем это осуществляется в актах различного уровня. Довольно часто положения о статусе корпоративных субъектов встречаются в документах, посвященных иным аспектам правового регулирования.

Как правило, такие положения встречаются в источниках международного частного права.

Одним из примеров таких документов является Конвенция «О договорах международной купли-продажи товаров» (Вена, 11 апреля 1980 г., Документ A/СОNF.97/18,Annex I) (далее – Конвенция).

• Конвенция применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах:
• 1) когда эти государства являются договаривающимися государствами;
• 2) когда согласно нормам международного частного права применимо право договаривающегося государства.
• Даже безотносительно к Конвенции государства-стороны, как правило, устанавливают национальный режим для корпораций договаривающихся сторон, им предоставляются в целом аналогичные права и обязанности.
• Согласно Конвенции то обстоятельство, что коммерческие предприятия сторон находятся в разных государствах, не принимается во внимание, если это не вытекает ни из договора, ни из имевших место до или в момент его заключения деловых отношений или обмена информацией между сторонами.
• Ни национальная принадлежность сторон, ни их гражданский или торговый статус, ни гражданский или торговый характер договора не принимаются во внимание при определении применимости Конвенции.

Определенное значение имеет для корпоративного права и развития корпоративных отношений Соглашение о сотрудничестве в области поддержки предпринимательства между Министерством РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства и Федеральным министерством экономики и труда Австрийской республики (Вена, 8 февраля 2001 г.). Министерство РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства и Федеральное министерство экономики и труда Австрийской республики в целях дальнейшего развития и углубления двустороннего сотрудничества в области поддержки предпринимательства, учитывая возрастающее значение, которое имеет сотрудничество малых и средних предприятий в двусторонних внешнеэкономических связях и экономике обеих стран, на основе принципов равенства и взаимной выгоды заключили Соглашение о сотрудничестве.

В соответствии с Соглашением стороны будут развивать и углублять сотрудничество в сфере предпринимательства, оказывая поддержку прежде всего малым и средним предприятиям.

В качестве примера международного договора, заключенного в рамках ближнего зарубежья, отметим Договор с республикой Беларусь.

Не будем критиковать отмечаемую многими нереальность этого договора, в плане настоящего исследования интересно прежде всего не 100 %-ное исполнение договора, сам факт его существования уже говорит о многом, тем более что корпоративные отношения в рамках двух стран продолжают развиваться.

Договор от 8 декабря 1999 г. «О создании Союзного государства» (далее – Договор) также содержит нормы корпоративного права.

В настоящее время достаточно много предприятий ориентировано на внешний рынок, для стран СНГ таким рынком в первую очередь является Россия, поэтому возникла необходимость закрепить правовое положение коммерческих организаций на международном уровне. Структуру и положения Договора следует признать традиционными.

Согласно Договору в Союзном государстве признаются и защищаются равным образом все формы собственности, признаваемые на территориях государств-участников, обеспечиваются равные права граждан на приобретение, владение, пользование и распоряжение имуществом.

Кроме того, в Союзном государстве принимаются необходимые законодательные и иные меры по обеспечению равных прав, обязанностей и гарантий субъектам хозяйствования любых организационно-правовых форм, а также гражданам, обладающим статусом предпринимателя в соответствии с законодательством государств-участников.

При этом правовое положение и порядок деятельности иностранных юридических лиц на территории государств-участников впредь до унификации их законодательства в данной области осуществляются в соответствии с законодательством государств-участников и их договорами с третьими странами.

Существует еще немало международных договоров, так или иначе затрагивающих корпоративные правоотношения, мы отметили лишь некоторые из них.

Для всех международных договоров характерно наличие множества сходных признаков, их действие направлено на достижение одних и тех же целей. Заключение Россией договоров, касающихся корпоративного права, имеет давнюю историю.

Внутреннее законодательство РФ также уделяет вопросам правового регулирования корпоративных отношений с участием иностранных лиц большое внимание.

1. Статус корпораций, как правило, определяется внутренним (национальным) законодательством, однако необходимость в межнациональном регулировании таких правоотношений все-таки возникает по вышеуказанным причинам. Международные договоры и определение статуса иностранных корпораций в большинстве случаев наделяются следующими признаками:
2. 1) предоставление определенного статуса корпорациям, как правило, носит взаимный характер со стороны государств-участников;
3. 2) международные договоры закрепляют обычно лишь общие принципы правового регулирования определенной группы отношений.

Роль международных договоров в настоящее время растет вслед за ростом экономического сотрудничества между государствами. Международные договоры оказывают существенное влияние на развитие российского права, через них происходит взаимодействие правовых систем различных государств.

Кроме того, международные договоры во многом отражают процессы, происходящие в мировой экономике, с довольно большой перспективой.

Число международных договоров, заключаемых РФ, растет с каждым днем, растет и количество международных контактов российских субъектов хозяйственной деятельности с иностранными.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Использование корпоративного договора в совместных предприятиях: как партнерам распределить риски

04 июля 2018 г.СтатьяКонтакты для прессы: [email protected]

Совместное предприятие (СП) представляет собой объединение капиталов, опыта и ресурсов партнеров, целью которого является реализация проекта.

В России СП могут принимать как корпоративную форму, в частности, ООО или АО, так и договорную, то есть без создания юридического лица – СП на основании договора инвестиционного товарищества (ст. 3 Федерального закона от 28.11.2011 № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе»).

О наиболее актуальных практических вопросах, возникающих в ходе деятельности совместного предприятия, а также выводах и рекомендациях, которые могут быть полезными применительно к сделкам M&A, в результате/процессе реализации которых вступают в отношения несколько акционеров, читайте в материале.

В статье будет рассмотрен корпоративный договор в рамках СП в форме непубличного АО, поскольку данная организационно-правовая форма является для акционеров наиболее «удобной» в силу проработанности правовых норм, регулирующих деятельность АО.

Единственным учредительным документом АО является устав. Закономерно возникает вопрос: какова же роль корпоративного договора, если отношения акционеров регулируются положениями устава общества?

Надо отметить, что по вопросу соотношения устава общества и корпоративного договора до сих пор нет единого мнения. Сторонники одного подхода полагают, что корпоративный договор имеет природу корпоративного акта (В.В. Витрянский, Е.А. Суханов, В.К. Андреев).

Сторонники другого подхода считают, что корпоративный договор является обязательственной сделкой (Д.В. Ломакин, Д.И. Степанов). Суды в большинстве случаев признают (см., например, постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 22.10.

2015 № 07АП-9663/2015 по делу № А45-12229/2015), что корпоративный договор является обязательственной сделкой.

Данный подход можно назвать более практичным, поскольку в этом случае акционеры обладают полной свободой определения условий договора и не ограничены перечнем условий, прямо указанных в гражданском законодательстве (ст. 67.2 ГК РФ).

Между тем в определенных случаях корпоративный договор приобретает силу корпоративного акта, нарушение которого может стать основанием для признания недействительным решения общества (п. 6 ст. 67.2 ГК РФ). Исходя из этого, можно заключить, что корпоративный договор обладает двойственной природой и в определенных случаях может признаваться корпоративным актом, в иных – обязательственной сделкой.

После проведенного анализа содержания большинства корпоративных договоров мы пришли к выводу, что подавляющее большинство условий таких договоров носит обязательственный характер, из чего возникает несколько последствий.

Так, в частности, корпоративный договор не может менять корпоративную структуру общества, порядок принятия корпоративных решений, так как эти положения регламентируются в императивном порядке с расчетом на третьих лиц и не могут быть изменены на уровне корпоративного договора.

Далее, исходя из принципа свободы договора, условия корпоративного договора могут быть любыми, если это не противоречит императивным положениям законодательства, природе отношений или публичным интересам.

Вопрос соотношения положений корпоративного договора и положений устава в случае их противоречия будет решаться, по нашему мнению, в зависимости от конкретных обстоятельств.

В случае если положения корпоративного договора противоречат положениям устава, которые повторяют императивные нормы законодательства, положения устава будут иметь преобладающую силу.

Если положения корпоративного договора противоречат положениям устава, в отношении которых предусмотрено диспозитивное регулирование, применению также подлежат положения устава.

Зарубежный опыт

В английском праве под корпоративным договором понимается соглашение, заключенное между акционерами, которое связано с отношениями участников СП в качестве акционеров и охватывает такие вопросы, как назначение директоров, вопросы исключительной компетенции акционеров, вопросы, связанные с уставным капиталом общества, и т.п.

[1] Основные мотивы заключения корпоративного договора – сформировать ожидания акционеров путем предотвращения какого-либо недопонимания сторон в отношении вопросов корпоративного управления, права передачи акций, обязанностей акционеров, а также иных.

Соответственно, корпоративный договор представляет собой «дополнительный» документ, который действует наряду с уставом и более детально регламентирует взаимоотношения сторон по определенным вопросам.