Верховный Суд вынес Определение № 83-КГ19-12, в котором разъяснил нижестоящим инстанциям, что им следует принимать во внимание при определении размера компенсации морального вреда в связи с гибелью от несчастного случая на производстве.

Обстоятельства дела

Владимир Носов работал в ООО «Творец» сторожем. 31 января 2015 г., находясь на рабочем месте – строительной площадке при исполнении своих должностных обязанностей, он получил тяжкие телесные повреждения от Игоря Сивухина, который пытался совершить хищение имущества общества. От полученных телесных повреждений пострадавший скончался на месте.

По приговору Брянского областного суда Игорь Сивухин был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 4 ст. 162 (разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего), п. «з» ч. 2 ст.

105 (убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом) УК РФ, и ему назначено наказание в виде 20 лет лишения свободы.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда приговор был оставлен без изменения и вступил в законную силу.

В ходе расследования уголовного дела было установлено, что обстоятельством, способствовавшим убийству, явилось отсутствие на стройке дополнительных мер безопасности, поскольку вход на территорию строительной площадки осуществлялся через проем, расположенный в сплошном заборе, при этом проход ничем не был закрыт, что позволило беспрепятственно проникнуть на объект.

Смерть Владимира Носова была признана несчастным случаем на производстве утвержденным директором актом. Указывалось, что были нарушены требования безопасности труда в строительстве, кроме того, отмечалось, что работодатель нарушил нормы ТК РФ в связи с непроведением специальной оценки условий труда, а также требования охраны труда.

Супруга и дети Носова обратились в Брянский районный суд Брянской области с иском к обществу о компенсации морального вреда, причиненного гибелью близкого человека вследствие несчастного случая на производстве.

Истцы сослались на положения ст. 212, 237 ТК РФ и указали на причинение им нравственных и физических страданий, которые они рассматривают как моральный вред. Родственники погибшего попросили взыскать компенсацию в размере 1 млн руб.

в пользу каждого.

Суд снизил размер компенсации в четыре раза

30 мая 2017 г. суд первой инстанции отказал в иске, апелляция оставила решение без изменения. 6 августа 2018 г., рассмотрев кассационную жалобу, Верховный Суд направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию, и уже 2 ноября 2018 г. Брянский районный суд частично удовлетворил иск, взыскав с общества 750 тыс. руб. на всех истцов.

Суд установил, что приказом Брянского регионального отделения Фонда социального страхования супруге была назначена единовременная страховая выплата в размере 1 млн руб.

Разрешая спор, первая инстанция с учетом норм ГК о компенсации морального вреда и положений Трудового кодекса об охране труда отметила, что бездействие работодателя, выразившееся в неисполнении обязанности по созданию надлежащих условий труда и непринятии мер для недопущения беспрепятственного доступа на производственную территорию организации посторонних лиц, способствовало причинению смерти Владимиру Носову, в связи с чем пришла к выводу об обоснованности исковых требований.

При определении размера подлежащей взысканию с ООО «Творец» в пользу каждого из истцов компенсации морального вреда суд учел характер причиненных им нравственных страданий, обстоятельства дела, степень вины работодателя и отсутствие его умысла, требования разумности и справедливости, посчитав достаточной сумму в размере 250 тыс. руб. в пользу каждого из истцов. Апелляция оставила решение без изменения, после чего родственники погибшего вновь обратились в Верховный Суд.

ВС счел снижение размера компенсации необоснованным

Изучив материалы дела, высшая инстанция отметила, что в п. 32 и Пленума ВС от 26 января 2010 г.

№ 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

ВС отметил, что в Постановлении Европейского Суда по правам человека по делу «Максимов против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное.

Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску.

Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю.

В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Верховный Суд указал, что моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен.

К числу таких нематериальных благ относятся жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи.

В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации.

«Таким образом, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, т.е.

морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда», – указано в определении.

Суд отметил: поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Однако, как указал ВС, в данном случае этого сделано не было. Первая инстанция сослалась лишь на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в положениях ст.

151, 1101 ГК, однако не применила их к спорным отношениям.

Кроме того, суд не учел индивидуальные особенности личности каждого из истцов и не дал оценки их доводам о том, что утрата близкого человека привела в том числе к разрыву их семейных связей.

Взыскивая в пользу каждого из истцов равную сумму компенсации морального вреда, суд первой инстанции не привел мотивы и не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что степень и характер нравственных страданий у них одинаковы и что сумма в 250 тыс.

руб. является достаточной. Также суд не указал, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для уменьшения суммы компенсации морального вреда, заявленной истцами.

В решении суда, отметил ВС, также не приведены мотивы относительно степени вины работодателя, которая указана в числе обстоятельств, учитывавшихся при определении размера компенсации морального вреда.

При этом не дана оценка доводам о том, что одной из причин смерти Владимира Носова на производстве явилось бездействие работодателя, выразившееся в необеспечении охраны труда и безопасных условий труда, что способствовало совершению преступления.

Кроме того, Суд указал, что в нарушение ст.

329 ГПК в апелляционном определении не приведены мотивы, по которым судом не приняты во внимание доводы жалобы истцов о требованиях разумности, справедливости и соразмерности компенсации морального вреда последствиям нарушения, об обстоятельствах и причинах гибели Владимира Носова, находившегося в момент смерти при исполнении трудовых обязанностей, о степени вины работодателя.

Таким образом, Верховный Суд определил решения нижестоящих инстанций отменить и направить дело на новое рассмотрение.

Эксперты оценили значимость позиции ВС

В комментарии «АГ» главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Александр Эрделевский посчитал правовую позицию ВС правильной и обоснованной.

«Действительно, суд первой инстанции не обосновал присужденный размер компенсации, не пояснил, почему он не согласен с тем размером, который был заявлен истцами, хотя, с учетом практики ЕСПЧ, он был вполне разумным и умеренным для данного случая», – указал он.

Александр Эрделевский отметил, что суммы присужденных компенсаций никак не дифференцированы в отношении каждого из истцов.

Не учтено, в частности, что они имели разный характер семейных связей с погибшим: у вдовы утрачена супружеская связь, а у детей – родственная.

Он также усомнился в том, что были установлены и приняты во внимание такие обстоятельства, как возраст каждого из истцов, характер его отношений с погибшим. В итоге присужденные суммы компенсации оказались ничем не обоснованными и явно заниженными.

«Такая практика сложилась за более чем 20-летний период, поскольку у судов не было хотя бы приблизительных ориентиров для определения размера компенсации.

Кроме того, суды, вероятно, обычно считают доводы истцов о страданиях, перенесенных ими в связи со смертью близкого человека, несколько преувеличенными.

Наконец, как это имело место и в данном деле, суды не учитывают практику ЕСПЧ по аналогичным делам, хотя об этом имеется прямое указание в п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 г. № 21», – отметил эксперт.

Адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Нижегородской областной коллегии адвокатов Александр Немов положительно отнесся к определению ВС РФ. По его мнению, подобную позицию Суд мог бы применять к огромной массе решений по данной категории дел, так как существующая ситуация с определением судами размера компенсации морального вреда «не поддается никакой логике».

Александр Немов указал, что суды подходят крайне формально к определению размеров компенсации морального вреда даже за вред здоровью.

«В настоящее время в СМИ много говорится о необходимости регулирования определения размера компенсации морального вреда, в Ассоциации юристов России создана комиссия по разработке изменений в законодательство, председателем которой является адвокат.

Думаю, что данное определение ВС РФ – реакция на существующий информационный фон по этой теме. Так как подобная позиция Верховного Суда – большая редкость», – предположил адвокат.

Он посчитал, что столь низкие суммы компенсации морального вреда за потерю близкого родственника – следствие отсутствия критериев в законодательстве по определению размера. «Все зависит от субъективного отношения конкретного судьи к рассматриваемому спору. Объективные данные зачастую не воспринимаются судьями», – заключил Александр Немов.

Вс рекомендовал повысить суммы компенсаций морального вреда пострадавшим — российская газета

Речь идет о требованиях компенсации так называемого морального ущерба, которые граждане предъявляют в связи с гибелью близких, травмами на производстве, некачественными товарами или незаконными увольнениями. Сегодня практически в каждом гражданском и почти в каждом уголовном деле есть строчки про компенсацию морального вреда.

https://www.youtube.com/watch?v=x5cEUb-aYbU\u0026pp=ygVt0JLQvtC30LzQtdGJ0LXQvdC40LUg0LzQvtGA0LDQu9GM0L3QvtCz0L4g0LLRgNC10LTQsCDQt9CwINCz0LjQsdC10LvRjCDQsdC70LjQt9C60L7Qs9C-INGH0LXQu9C-0LLQtdC60LAgMjAyMw%3D%3D

Недавно районный суд в небольшом уральском городе рассматривал иск семьи погибшего на рабочем месте электрика. Виновным в гибели отца большой семьи был признан инженер по технике безопасности местной фирмы.

Уже после приговора семья погибшего потребовала возмещения морального вреда, так как потеряла родного человека. И получила. Сумма оказалась издевательской — двадцать тысяч рублей.

Зато в соседнем районе браконьер за жизнь убитой лосихи по решению суда заплатит почти полмиллиона рублей.

О том, сколько «стоит» жизнь и здоровье человека по судебному «прейскуранту», юристы спорят не первый год. И в каждом отдельном случае размер морального вреда определяет конкретный судья для конкретного случая.

Статистику о компенсациях морального вреда озвучивала в прошлом году Ассоциация юристов России. Так вот, по подсчетам АЮР, крупных взысканий, когда назначаются миллионы рублей, — единицы, которые «правовой погоды не делают».

Ассоциация юристов, говоря о мизерных компенсациях, в свою очередь, ссылается на статистику Судебного департамента при Верховном суде РФ. По ней средний размер компенсации за жизнь и здоровье в прошлом году составил 84 тысячи рублей.

В основном, за вред здоровью или потерю близкого человека граждане получают по решениям судов от 50 тысяч до 200 тысяч рублей

В основном, за вред здоровью или потерю близкого человека граждане получают по решениям судов от 50 тысяч до 200 тысяч рублей. И получили такие выплаты по всей стране всего 14 тысяч человек. На этом фоне отдельные юристы и организации уже настоятельно требуют пересмотра сложившейся практики.

Есть интересное предложение — устанавливать пожизненную компенсацию за причинение морального вреда из-за ущерба здоровью. В таком предложении есть смысл. Ведь если гражданин стал тяжелым инвалидом, то морально мучиться от увечья он через год не перестанет.

Есть пожелание, чтобы сумма возмещения ущерба за жизнь начиналась с определенной цифры, но — с шестью нолями. В любом случае назначаемая судами компенсация за жизнь в десять-пятьдесят тысяч рублей уже стойко вызывает возмущение и пострадавших, и юридического сообщества.

Пока же выплата даже малой компенсации предусмотрена один раз.

За увеличение размеров компенсации морального вреда выступают уже и в Верховном суде страны.

Есть даже пример, когда именно Верховный суд РФ по собственной инициативе присудил компенсацию морального вреда в 2,3 миллиона рублей вместо изначально заявленных 150 тысяч.

При этом, суд сослался на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, а также на практику Европейского суда по правам человека.

Разберемся, из чего сегодня складывается сумма морального вреда. По нашему Гражданскому кодексу моральный вред — это один из способов защиты гражданином его нарушенных прав. Суд принимает во внимание степень вины нарушителя, а также характер физических и нравственных страданий потерпевшего. В законе сказано, что судья «выносит решение с учетом требований разумности и справедливости».

Так за что можно требовать компенсации морального ущерба? Все основания перечислены в Гражданском кодексе и других законах.

Это — нарушение тайны завещания, нарушение личных неимущественных прав автора, нарушение прав потребителя, нарушение прав из-за ненадлежащей рекламы, невыполнение турагентством условий договора с гражданином, нарушение прав человека разглашением «информации ограниченного доступа», нарушение прав гражданина дискриминацией в труде, незаконное увольнение, ущерб здоровью и гибель человека.

Требовать компенсации морального вреда можно не всегда, а только если сложатся сразу несколько обстоятельств.

Это страдания человека из-за нарушений его прав, бездействие или незаконные действия тех, кто страдания причинил, и доказанная вина причинителя вреда.

Вне зависимости от вины причинителя вреда можно требовать компенсацию только в случае, если вред жизни и здоровью причинен источником повышенной опасности, если человека незаконно осудили или разгласили про него сведения, порочащие его честь.

https://www.youtube.com/watch?v=x5cEUb-aYbU\u0026pp=YAHIAQE%3D

Верховный суд в материалах пленума добавил к списку нравственные переживания в связи с утратой родственников, невозможность продолжать активную общественную жизнь, потерю работы, раскрытие семейной, врачебной тайны, физическую боль и прочее.

Самая маленькая компенсация за смерть человека его близким составила 5 тысяч рублей

Сегодня сумма компенсации морального вреда носит оценочный характер, потому что в российском законодательстве нет четких критериев для его определения. Для зарубежных судов взыскание высоких сумм компенсации морального вреда — норма.

Но там подобные требования рассматриваются уже долгие годы. В нашей стране сам институт компенсаций морального вреда существует всего 27 лет. Для судебной системы это небольшой срок.

Самая маленькая компенсация за смерть человека его близким составила 5 тысяч рублей, а самая большая — чуть ниже восьми миллионов.

Понятно, что назвать точную цифру пока невозможно — надо слишком много менять в законодательстве, но определить нижние границы цены страданий давно пора.

Вс подтвердил право на компенсацию за гибель родственника из-за врачебной ошибки

• Право получить компенсацию морального вреда от врачебной ошибки имеет не только пациент, но и его близкие родственники: члены семьи также могут испытывать нравственные страдания из-за неэффективного лечения родственника, поясняет Верховный суд (ВС) РФ.
• Он указал, что именно врачи должны доказывать, что медицинская помощь была своевременной и квалифицированной и не могла причинить ущерба, поскольку закон возлагает на причинителя вреда презумпцию виновности. 
• В определении также подчеркивается, что апелляционные инстанции должны полноценно изучать поступившее им дело, а не просто под копирку переписывать выводы первой инстанции. 
• Суть дела 

Суд установил, что супруга заявителя обратилась в приемный покой Гусевской центральной районной больницы с жалобами на высокое давление и головные боли. Женщине поставили артериальную гипертензию и направили на амбулаторное лечение у терапевта и окулиста. Менее чем через месяц пациентка скончалась. 

Из материалов дела следует, что вдовец обращался с заявлением в правоохранительные органы, которые выяснили, что медицинская помощь «была оказана с дефектами», тем не менее экспертиза решила, что допущенные нарушения не могли повлиять на развитие летального исхода и не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти. В итоге в возбуждении уголовного дела было отказано. 

Тем не менее заявитель считает, что потерял жену именно из-за некомпетентности врачей, которые не провели полного обследования пациентки и не стали ее госпитализировать. Поэтому он подал на медиков в суд, требуя компенсации морального вреда за гибель супруги. 

1. Суд первой инстанции не нашел оснований для признания больницы ответственной за смерть пациентки. 
2. Он указал, что раз нет подтверждений, что именно «дефективная» медицинская помощь привела к гибели пациентки, то рассчитывать на моральный ущерб от врачебной ошибки могла бы сама погибшая, но не ее супруг. 
3. Суд апелляционной инстанции согласился с такими выводами и их правовым обоснованием.
4. Позиция ВС 
5. ВС в определении напомнил, что при первичной артериальной гипертензии необходимо медицинскими мероприятиями для диагностики заболевания, состояния являются прием (осмотр, консультация) следующих врачей-специалистов: кардиолога, невролога, офтальмолога, терапевта, эндокринолога.
6. Если пациенту медицинская помощь оказывается ненадлежащим образом, то «требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу», отмечает ВС. 

Он напоминает, что ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик (пункт 11 постановления Пленума от 26 января 2010 года №1, статьей 1064 ГК РФ), указывается в определении. 

• То есть именно больница должна была доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда заявителю в связи со смертью его жены, которой медицинскую помощь оказали ненадлежащим образом, поясняет ВС. 
• Однако суды первой и апелляционной инстанций неправильно истолковали и применили к спорным отношениям нормы материального права: они возложили на истца бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания медицинской помощи и причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившей смертью.
• Не основан на законе и вывод суда о том, что наличие дефектов оказания медицинской помощи без подтверждения того, что именно они привели к ее смерти, могло свидетельствовать о причинении морального вреда только самой потерпевшей, а не ее супругу, считает высшая инстанция. 
• «Делая такой вывод, суд не принял во внимание, что здоровье — это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, а при смерти пациента нарушается и неимущественное право членов его семьи на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь», — указывает ВС.
• Он напомнил, что законодатель, закрепив в статье 151 ГК РФ общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. 
• При этом ВС разъяснял, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников — абзац второй пункта 2 постановления Пленума от 20 декабря 1994 года №10. 
• «Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления этого же Пленума)», — подчеркивает ВС. 
• Формальный подход 

Истец последовательно указывал на то, что в результате смерти супруги ему причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых им тяжелых нравственных страданиях, до настоящего времени он не может смириться с утратой. Осознание того, что супругу можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет ему дополнительные нравственные страдания. 

1. Заявитель считает, что в случае оказания супруге своевременной квалифицированной медицинской помощи, она была бы жива, в то время как врачи даже не направили пациентку к неврологу.
2. Однако суды не дали оценку доводам заявителя и не выясняли, предприняла ли больница все необходимые и возможные меры по спасению пациентки из опасной для ее жизни ситуации, и способствовали ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи развитию неблагоприятного исхода.
3. Суд, отказывая в компенсации, ссылался на выводы экспертизы об отсутствии связи между действиями врачей и гибелью пациентки. 
4. Но заключение эксперта не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами, напоминает ВС. 

Заявитель счел, что выводы экспертизы носят предположительный характер. Однако суд не стал ни вызывать специалистов в процесс для более подробного исследования вопроса, ни назначать судебную экспертизу, удивился ВС.

Он считает, что суд обязан был дать самостоятельную оценку юридически значимому вопросу о наличии либо отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика и смертью пациентки, при необходимости поставив вопрос о назначении судебной экспертизы.

Ввиду изложенного вывод суда первой инстанции об отсутствии доказательств, подтверждающих наличие причинной связи между дефектами оказания медицинской помощи, допущенными больницей, и наступившей смертью супруги истца не может быть признан основанным на законе, указывает высшая инстанция. 

Апелляционная же инстанция не только не исправила допущенные нарушения, но и фактически уклонилась от повторного рассмотрения дела по требованиям заявителя. Областной суд лишь дословно воспроизвел в апелляционном определении текст решения суда первой инстанции, констатирует ВС. 

• «Приведенные обстоятельства, по мнению Судебной коллегии, свидетельствуют о формальном подходе как суда первой, так и суда апелляционной инстанций к рассмотрению настоящего дела, в котором разрешался спор, связанный с защитой гражданином нематериальных благ, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 ГПК РФ, и права (истца) на справедливую, компетентную, полную и эффективную судебную защиту, гарантированную каждому статьей 8 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пунктом 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации», — подчеркивается в определении.
• В связи с чем ВС РФ отменил апелляционное определение и направил дело на новое рассмотрение в Калининградский областной суд.
• Алиса Фокс

Верховный суд меняет практику по возмещению морального вреда — новости Право.ру

Верховный суд запретил снижать размер компенсации морального вреда без конкретных обоснований. Общих стандартных формулировок для этого недостаточно. Такие указания ВС дал в деле Натальи Зверевой, которая взыскивала 4 млн руб. компенсации морального вреда за смерть своего 37-летнего сына Дмитрия Демидова.

Его в 2015 году застрелил из служебного оружия в отделении полиции старший уполномоченный Андрей Артемьев. Как писала «Медуза», сначала полицейский заявил, что Демидов схватил его пистолет со стола и сам в себя выстрелил.

Потом Артемьев изменил показания и объявил, что случайно застрелил человека, когда перекладывал оружие из одной кобуры в другую. 

Экспертиза показала, что полицейский тогда был пьян. Артемьев страдал от алкоголизма. Это подтверждала справка психолога в материалах уголовного дела.

Специалист рекомендовал «жёсткий контроль» со стороны руководства и разъяснительные беседы. В 2013 году Артемьева предупредили о неполном служебном соответствии.

По сведениям «Медузы», коллеги застали его пьяным на работе, поэтому им пришлось его разоружать. Тем не менее полицейского не уволили.

А потом Демидов погиб. Артемьева за это судили. Сторона обвинения просила 12 лет лишения свободы за убийство и превышение должностных полномочий. Но обвинение было переквалифицировано на причинение смерти по неосторожности. И в 2016 году Замоскворецкий районный суд Москвы назначил Артемьеву один год и девять месяцев колонии общего режима. 

Почему надо конкретно

Компенсацию морального вреда суд тоже значительно уменьшил. Зверева требовала 4 млн руб. и напоминала, что у сына осталась малолетняя дочь. Они заботились о ребёнке вдвоём и жили одной семьёй.

Но теперь девочка осталась сиротой, а бабушка – её единственный опекун. Но две инстанции сошлись во мнении, что достаточно 150 000 руб.

Такое решение они объяснили общими «штампованными» фразами: размер компенсации «отвечает характеру нравственных страданий, обстоятельствам дела, требованиям разумности и справедливости».

Но этого недостаточно, возразил Верховный суд. Нужны конкретные причины, почему суд решил, что 150 000 руб. – это достаточная сумма для матери за смерть сына. Но никаких обоснований со ссылками на доказательства в решениях нет.

Как напомнил ВС, в вопросе о компенсации морального вреда следует выяснять, какие физические или нравственные страдания понесли истцы, учитывая обстоятельства конкретного дела. В частности, нижестоящие инстанции проигнорировали вопрос вины работодателя.

Материалы уголовного дела подтверждают, что он страдал алкоголизмом, о чём должно было знать начальство полицейского, отмечается в определении № 5-КГ19-207. С такими выводами тройка судей отправила дело на пересмотр в Московский городской суд.

«Нижестоящие инстанции присудили 150 000 руб. вместо 4 млн руб. за смерть близкого, но никак не объяснили этого», – Верховный суд. 

По сравнению со многими европейскими странами в России очень маленькие компенсации морального вреда. И суды, по сути, никак не обосновывают снижение. Они используют стандартные фразы и не касаются обстоятельств конкретных дел. Поэтому акт Верховного суда «прорывной».

Так считает Ирина Фаст, председатель комиссии Ассоциации юристов России (АЮР) по определению размеров компенсации морального вреда. По её словам, за последние два года Верховный суд несколько раз высказывал позицию относительно размера компенсаций за жизнь и здоровье человека, но не прямо.

Здесь же коллегия «прямым текстом» говорит, что снижение размера компенсации никак не мотивировано.

В этом сюжете

«Очень жаль, что судьи оценивают жизнь человека в 150 000 руб.», – говорит Анастасия Гурина из
Федеральный рейтинг.

группа Банкротство (споры mid market) группа Частный капитал группа Арбитражное судопроизводство (крупные коммерческие споры — high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Трудовое и миграционное право (включая споры) 1место По выручке на юриста 18-20место По количеству юристов 3место По выручке Профайл компании
. По её словам, нижестоящие суды не учли, что истица жила с сыном вместе, что доказывает их близкую связь и тяжёлые моральные переживания матери от потери. Кроме того, единственного родителя лишилась малолетняя дочь умершего. Также стоило учесть поведение полицейского. Всего этого нижестоящие инстанции не сделали, как и не объяснили столь резкое снижение выплаты, обращает внимание Гурина.

В судебной практике нет единства относительно размеров компенсаций, констатирует Гурина. В Калининградской области за смерть супруга присудили 300 000 руб. (дело № 33-1723/2019), в ХМАО-Югре – 750 000 руб. (дело № 69-КГ 18-22).

Обстоятельства похожи: в обоих делах подтверждены недостатки оказания медпомощи, которые не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью пациента.

Разные суммы по одинаковым категориям дел встречаются даже в пределах одного региона, делится Гурина.

Многие эксперты считают, что нужно установить минимальный размер компенсаций в зависимости от степени физических и моральных страданий. Ещё один возможный способ достичь единообразия практики – это выработать методику определения размеров морального вреда, говорит Фаст. Этим и занимается профильная комиссия АЮР.

Кто должен возмещать моральный вред: новые разъяснения ВС

Иллюстрация: Christi Marcheschi/unsplash

Речь идёт о постановлении Пленума Верховного Суда от 15.11.2022 № 33. Оно было принято, чтобы обеспечить единство практики применения судами норм о компенсации морального вреда (далее – Пленум ВС № 33).

При этом одновременно признаны утратившими силу прежние разъяснения ВС по моральному вреду, который он давал в давнишнем постановлении Пленума от 20.12.1994 № 10.

Отметим, что Пленум ВС № 33 содержит более 68 правовых позиций по вопросам компенсации морального вреда. Он затрагивает как общие, так и отдельные условия возложения такой обязанности.

https://www.youtube.com/watch?v=x5cEUb-aYbU\u0026t=29s

Общие условия возложения обязанности компенсировать моральный вред приведены в п. 12 – 23 Пленума ВС № 33.

Условия ответственности

Обязанность компенсировать моральный вред суд может возложить на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности.

А именно:

1. Физических или нравственных страданий потерпевшего.
2. Неправомерных действий или бездействия причинителя вреда.
3. Причинной связи между неправомерными действиями/бездействием и моральным вредом.
4. Вины причинителя вреда.

При этом потерпевший-истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать:

• Факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на его нематериальные блага.
• Что ответчик – это лицо, действия/бездействие которого повлекли эти нарушения, или лицо, в силу закона обязанное возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывает лицо, причинившее вред.

В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда происходит независимо от вины причинителя вреда. А именно:

• п. 1 ст. 1070 ГК – вред гражданину в результате незаконных осуждения/привлечения к уголовной ответственности/заключения под стражу или подписки о невыезде/привлечения к административной ответственности в виде ареста;
• ст. 1079 ГК – вред от деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих;
• ст. 1095 ГК – вред от недостатков товара, работы или услуги;
• ст. 1100 ГК – вред жизни или здоровью от источника повышенной опасности, в результате незаконного осуждения и т. п., от распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию и др.

Моральный вред, причиненный правомерными действиями, компенсации не подлежит.

Что такое физические и нравственные страдания

ВС разъяснил, что под физическими страданиями следует понимать:

• физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья;
• либо заболевание, в т. ч. перенесенное в результате нравственных страданий;
• ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья;
• неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы.

А под нравственными страданиями понимаются страдания, относящиеся к душевному неблагополучию. То есть нарушению душевного спокойствия человека. Это:

• чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования;
• осознание своей неполноценности из-за ограничений, обусловленных причинением увечья;
• переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав;
• другие негативные эмоции.

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Факт вреда здоровью

• Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается.
• И сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при невозможности точно определить его степени тяжести, – достаточное основание для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.
• Привлечение причинителя вреда здоровью к уголовной или административной ответственности не является обязательным условием для удовлетворения судом иска.

Нарушение иных прав

Если закон обязывает ответчика компенсировать моральный вред в силу факта нарушения иных прав потерпевшего (например, ст. 15 закона о защите прав потребителей), при доказанности факта нарушения права гражданина (потребителя) суд не может отказать в компенсации морального вреда.

Вред от преступления

Факт причинения морального вреда потерпевшему от преступления, в том числе преступления против собственности, не нужно доказывать, если суд при исследовании фактических обстоятельств дела установил, что это преступление нарушает личные неимущественные права потерпевшего либо посягает на его нематериальные блага.

Что такое причинная связь

Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение повлекло негативные последствия в виде физических или нравственных страданий потерпевшего.

Кто отвечает

По общему правилу ответственность за причинение морального вреда лежит на лице, причинившем вред (п. 1 ст. 1064 ГК).

Если предусмотрено законом, обязанность компенсировать моральный вред суд может возложить на лиц, не являющихся причинителями вреда. Например:

• на Российскую Федерацию, субъект РФ, муниципальное образование – за моральный вред от незаконных действий/бездействия госорганов, органов местного самоуправления либо их должностных лиц;
• на родителей/усыновителей, опекунов несовершеннолетнего, не достигшего 14 лет (малолетнего), организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую был помещен под надзор малолетний, образовательную, медицинскую или иную организацию, обязанную надзирать за малолетним, под надзором которых он временно находился, либо на лицо, осуществлявшее надзор над малолетним на основании договора – за моральный вред малолетним.

Ответственность за моральный вред несовершеннолетним от 14 до 18 лет определяет ст. 1074 ГК.

Трудовые отношения

Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых/служебных/должностных обязанностей, компенсирует работодатель (п. 1 ст. 1068 ГК).

Не освобождают работодателя от обязанности компенсировать моральный вред, причиненный таким работником, следующие обстоятельства:

• осуждение или привлечение к административной ответственности работника как непосредственного причинителя вреда;
• прекращение в отношении его уголовного дела и/или уголовного преследования, производства по делу об административном правонарушении.

Договоры ГПХ

Обязанность компенсировать моральный вред, причиненный гражданином, выполняющим работу на основании гражданско-правового договора, может быть возложена на юридическое лицо или гражданина, которыми с причинителем вреда был заключен такой договор.

Условие: причинитель вреда действовал или должен был действовать по заданию данного юрлица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Источники повышенной опасности

Моральный вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, компенсирует владелец источника повышенной опасности (ст. 1079 ГК).

В свою очередь моральный вред от взаимодействия источников повышенной опасности (столкновения транспортных средств и т. п.) третьему лицу (например, пассажиру, пешеходу) компенсируют солидарно владельцы таких источников.

При этом отсутствие вины владельца источника повышенной опасности, участвовавшего во взаимодействии таких источников, повлекшее вред третьему лицу, не основание освобождения его от обязанности компенсировать моральный вред.

Моральный вред от взаимодействия источников повышенной опасности уже их владельцам компенсируют на общих основаниях, предусмотренных ст. 1064 ГК.

Владелец источника, виновный в этом взаимодействии, а также члены его семьи, в том числе в случае его смерти, не вправе требовать компенсации морального вреда от других владельцев источников повышенной опасности, участвовавших во взаимодействии.

Форма вины

Моральный вред компенсируют независимо от формы вины причинителя вреда – умысел или неосторожность.

Вместе с тем при определении размера компенсации суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда.

Иск в рамках дела

Гражданский иск о компенсации морального вреда, предъявленный в уголовном или административном деле, суд разрешает по правилам гражданского законодательства.

День взятия Бастилии впустую прошёл! Почему русски… День взятия Бастилии впустую прошёл! Почему русски…