Для повышения узнаваемости продукции или услуг многие компании нередко задумываются, а можно ли использовать в своем бренде (товарном знаке) даже в своем названии (фирменном наименовании) названия различных произведений литературы?

В настоящий момент в правоприменительной практике выработан подход, в соответствии с которым использовать название произведения в своем обозначении (товарном знаке или фирменном наименовании) можно, но только в случае, когда название произведения не носит творческий характер.

Основой для выработки такой практики послужило постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 09.10.2014 N С01-597/2014 по делу N СИП-296/2013 (рассмотрение спора о правомерности регистрации товарного знака со словесным обозначением «Тихий Дон»).

В ходе разбирательства по данному делу «суд первой инстанции указал, что произведение М.А. Шолохова «Тихий Дон» пользуется широкой известностью в обществе, и со ссылкой на статью 6 Закона об авторском праве отклонил довод Роспатента о том, что словосочетание «Тихий Дон» не является результатом творческой деятельности М.А. Шолохова».

Однако Президиум Суда по интеллектуальным правам при рассмотрении дела в кассационной инстанции установил, что вопрос относительно толкования указанного в пункте 3 ст.

7 данного Закона понятия «название известного произведения» в части соотношения этого понятия с объектами авторского права, подлежащими охране в соответствии с Законом об авторском праве, не является однозначным.

Для выяснения смысла указанных норм суд разослал запросы специалистам.

Пять из семи специалистов, которым суд разослал запросы об их мнении по поставленному вопросу, высказались за то, что нормы Закона о товарных знаках и Закона об авторском праве должны применяться в совокупности, а запрет распространяется только на творческие названия произведений.

Соглашаясь с позицией большинства специалистов о том, что «ограничения в отношении регистрации товарных знаков, тождественных известным в Российской Федерации на дату подачи заявки названиям произведений, установлены в пользу правообладателей и их правопреемников» и «само произведение должно обладать признаками объекта, подлежащего охране в соответствии с нормами, регулирующими правовой режим объектов авторского права (ранее действовавший Закон об авторском праве, глава 70 Гражданского кодекса Российской Федерации)», суд постановил следующее: название произведения, «которое само по себе может не отвечать условию охраноспособности, должно быть известным в Российской Федерации на дату подачи заявки на регистрацию товарного знака (известное название охраноспособного произведения) «.

Кроме того, если у произведения нет творческого названия, это порождает ситуации, когда создается товарный знак, совпадающий с названием произведения независимо от его автора.

В таких случаях практика Роспатента, который рассматривает соответствующие споры на досудебной (административной) стадии, достаточно однозначная, Роспатент занимает позицию, при которой ограничение касается только охраноспособных названий произведений (см., например: решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 11 июля 2007 г.

по заявке N 2003717520/50; от 15 июля 2008 г. по заявке N 2005722923/50; от 16 июля 2010 г. по заявке N 2003723318/50; от 30 сентября 2011 г. по заявке N 0094035100; от 11 июня 2013 г. по заявке N 2000705820 // http://www.rupto.ru.)

Таким образом, зарегистрировать товарный знак, совпадающий с названием произведения возможно, однако название произведений не должно иметь творческий характер, а также быть широко известным. В противном случае, необходимо будет получить разрешения автора (авторов) произведений (или их правопреемников) на регистрацию такого товарного знака.

назад к новостям

ст. 1266 Гражданского Кодекса РФ с ми

1. Не допускается без согласия автора внесение в его произведение изменений, сокращений и дополнений, снабжение произведения при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, ми или какими бы то ни было пояснениями (право на неприкосновенность произведения).

При использовании произведения после смерти автора лицо, обладающее исключительным правом на произведение, вправе разрешить внесение в произведение изменений, сокращений или дополнений при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения и это не противоречит воле автора, определенно выраженной им в завещании, письмах, дневниках или иной письменной форме.

2.

Извращение, искажение или иное изменение произведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию автора, равно как и посягательство на такие действия, дают автору право требовать защиты его чести, достоинства или деловой репутации в соответствии с правилами статьи 152 настоящего Кодекса. В этих случаях по требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства автора и после его смерти.

3. В случаях, предусмотренных пунктом 5 статьи 1233 и пунктом 2 статьи 1286.

1 настоящего Кодекса, автор может дать согласие на внесение в будущем изменений, сокращений и дополнений в свое произведение, на снабжение его при использовании иллюстрациями и пояснениями, если это вызвано необходимостью (исправление ошибок, уточнение или дополнение фактических сведений и т.

п.), при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения. (Пункт дополнительно включен с 1 октября 2014 года Федеральным законом от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ)

Комментарий к статье 1266 ГК РФ

1. Право на неприкосновенность произведения, отмененное в 1993 г., ныне восстановлено в российском законодательстве после четырнадцатилетнего перерыва.

2.

Право на неприкосновенность произведения сформулировано как пассивное право запрета, как обязанность, налагаемая на третьих лиц.

На самом деле это именно личное право самого автора: право вносить в свое произведение различные (любые) изменения, сокращения и дополнения, право снабжать произведение при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием или иными пояснениями. Этому — активному — личному праву автора соответствуют обязанности любых третьих лиц — не осуществлять указанные действия без согласия автора. Указанное согласие автора фиксируется в договоре.

Данное правомочие на неприкосновенность произведения, как это видно из приведенной выше нормы, касается как самого произведения, так и некоторых элементов, сопровождающих произведение, — иллюстраций, предисловия, послесловия, комментариев, пояснений, т.е. элементов, являющихся внешними по отношению к объективной форме произведения.

Следует считать, что право автора определять и запрещать использование вместе с произведением этих внешних элементов ограничивается теми случаями и теми элементами, которые влияют на восприятие произведения и могут исказить создаваемое произведением впечатление. Так, комментарии обычно отвлекают от ознакомления с произведением, «разбивают» единое впечатление, создаваемое произведением.

Особо необходимо остановиться на «иллюстрациях».

Под этим термином следует понимать не только снабжение литературного произведения рисунками, но и любое иное сочетание разных произведений, например сопровождение музыкального произведения воспринимаемыми зрительно изображениями («синхронизацией», цветомузыкой и т.д.).

Любое «иллюстрирование» должно производиться с согласия автора. Однако помещение, предположим, в том же номере журнала, где помещено произведение, отдельной критической статьи об этом произведении не нарушает авторского права на неприкосновенность и не требует согласования с автором.

Вообще пределы действия права на неприкосновенность как права запрета, адресованного третьим лицам, хорошо очерчены в норме, содержащейся в абз. 2 п. 1 комментируемой статьи.

Хотя этот абз.

2 относится к тому периоду времени, когда автор уже умер, тем не менее именно здесь раскрыта запретительная функция права на неприкосновенность: право на неприкосновенность направлено на то, чтобы без согласия автора не искажался замысел автора и не нарушалась целостность восприятия произведения. Если же ни того ни другого не происходит, право на неприкосновенность не должно действовать.

3. В абзаце 2 п. 1 комментируемой статьи рассматривается содержание права на неприкосновенность после смерти автора.

В этот период времени «активное» право на внесение изменений в произведение уже не существует: автора нет, а потому произведение должно быть «заморожено»; надо сохранить произведение в таком виде, в каком оно было создано автором.

Однако лицо, осуществляющее правомочия по охране неприкосновенности произведения после смерти автора, вправе разрешить внести в произведение изменения, сокращения, дополнения, но лишь такие, которые не искажают замысел автора и не нарушают целостность восприятия произведения.

Кроме того, имеется еще одно дополнительное условие, которое должно существовать для того, чтобы можно было внести в произведение изменения, сокращения, дополнения: внесение таких изменений и т.п. не должно противоречить воле умершего автора, определенно выраженной им в завещании или в ином письменном документе (письмо, дневник и т.п.).

Следует считать, что нормы, содержащиеся в абз. 1 п. 1, касаются равным образом и снабжения произведения иллюстрациями, предисловием, послесловием, ми и пояснениями, хотя об этих действиях данная норма прямо не упоминает.

4. Выше нами было упомянуто лицо, осуществляющее правомочия по охране неприкосновенности произведения после смерти автора.

В абзаце 2 п. 1 комментируемой статьи это лицо указано как «лицо, обладающее исключительным правом на произведение». Однако в соответствии с абз. 1 п. 2 ст. 1267 ГК РФ им может быть назначено и иное лицо. Что касается нормы, содержащейся в абз. 2 п. 2 ст. 1267 ГК РФ, то она противоречит норме, содержащейся в абз. 2 п. 1 ст. 1266 ГК РФ.

Следует считать, что по логике должна применяться особая норма, содержащаяся в абз. 2 п. 1 ст. 1266 ГК РФ, так как право на неприкосновенность произведения тесно связано с исключительными правами на произведение.

5. В пункте 2 комментируемой статьи говорится о таких изменениях, вносимых в произведение, которые порочат честь, достоинство и деловую репутацию автора. В этих случаях автор имеет право прибегнуть к способам защиты, указанным в ст. 152 ГК РФ.

Автор вправе прибегнуть к таким способам защиты своих прав даже в тех случаях, когда указанные действия еще не опорочили честь, достоинство и деловую репутацию автора, но могут привести к таким последствиям.

Очевидно, что, формулируя эту норму, законодатель исходил из общего принципа, содержащегося в п. 1 ст. 1065 ГК РФ.

Извращения, искажения и иные изменения произведения, опорочивающие честь, достоинство и деловую репутацию автора, являются одновременно действиями, нарушающими авторское право на неприкосновенность произведения.

Под норму, содержащуюся в п. 2 комментируемой статьи, подпадают также действия, заключающиеся в снабжении произведения иллюстрациями, предисловием, послесловием, ми и пояснениями, если они порочат честь, достоинство и деловую репутацию автора.

В соответствии со второй фразой п. 2 данной статьи заинтересованные лица могут защищать честь и достоинство автора, нарушенные после смерти автора посредством совершения указанных выше действий.

О понятии «заинтересованного лица» см. п. 4 к данной статье.

Следует полагать, что действия, нарушающие деловую репутацию автора после его смерти, не могут быть предметом иска.

6. Право на неприкосновенность неразрывно связано с правом на переделку. Поэтому право на неприкосновенность — частично — переходит по наследству и может быть предметом договора.

Другой комментарий к статье 1266 Гражданского Кодекса РФ

1. Право на неприкосновенность произведения является личным неимущественным правом, действующим независимо от исключительного права, относящимся к авторским правам в соответствии со ст. 1255 ГК РФ и принадлежащим как гражданам РФ, так и иностранным гражданам и лицам без гражданства. Согласно абз. 2 п. 1 ст.

1231 ГК РФ личные неимущественные и иные интеллектуальные права, не являющиеся исключительными, действуют на территории РФ в соответствии с абз. 4 п. 1 ст. 2 настоящего Кодекса. Ранее действовавшая ст. 479 ГК РСФСР 1964 г.

закрепляла право на неприкосновенность произведения и предусматривала охрану неприкосновенности произведений, указывая, что при издании, публичном исполнении или ином использовании произведения воспрещается без согласия автора вносить какие бы то ни было изменения как в само произведение, так и в его название и в обозначение имени автора.

Запрещено было также без согласия автора снабжать произведение при его издании иллюстрациями, предисловием, послесловием, ми и какими бы то ни было пояснениями.

Статьей 15 Закона об авторском праве и смежных правах было предусмотрено более узкое право на защиту репутации автора, которое применялось при условии, что автор в случае искажения произведения (или иного посягательства на него) мог доказать, что такое искажение произведения способно нанести ущерб его чести и достоинству.

Право на неприкосновенность произведения касается таких изменений произведения, которые не связаны с созданием нового произведения на основе имеющегося. Соответствующие изменения допускаются с согласия автора (или иного лица в случае, предусмотренном абз. 2 п. 1 комментируемой статьи), которое должно быть определенно выражено.

При отсутствии доказательств того, что согласие было определенно выражено, оно не считается полученным (п. 31 Постановления Пленума ВС РФ N 5 и Пленума ВАС РФ N 29 от 26 марта 2009 г.). Право на неприкосновенность произведения, в отличие от права на переработку, носит личный неимущественный характер, неотчуждаемо и непередаваемо.

Оно не переходит по наследству. Наследники вправе осуществлять защиту данных прав автора. Такое изменение произведения, для которого необходим творческий вклад и которое влечет создание нового произведения при сохранении первоначального, подпадает под понятие «переработка» и входит в содержание исключительного права (подп. 9 п. 2 ст.

1270 ГК). Право на неприкосновенность не ограничивает право на критику произведения, его цитирование, создание карикатуры или пародии. Так, в соответствии с п. 4 ст.

1274 ГК РФ создание произведения в жанре литературной, музыкальной или иной пародии либо в жанре карикатуры на основе другого (оригинального) правомерно обнародованного произведения и использование этих пародий либо карикатуры допускаются без согласия автора или иного обладателя исключительного права на оригинальное произведение и без выплаты ему вознаграждения. На требования, вытекающие из нарушения права на неприкосновенность произведения в соответствии со ст. 208 ГК РФ, не распространяется действие исковой давности.

Статьей 9 Вводного закона к части четвертой ГК РФ предусматривается, что охрана неприкосновенности произведений науки, литературы и искусства осуществляется в соответствии с правилами ст. ст. 1228, 1267 и 1316 ГК РФ, если соответствующее посягательство совершено после введения в действие части четвертой Кодекса (т.е. после 1 января 2008 г.).

2.

Положения комментируемой статьи основаны на нормах ст. 6.bis Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г., согласно которой независимо от имущественных прав автора и даже после уступки этих прав он имеет право требовать признания своего авторства на произведение и противодействовать всякому извращению, искажению или иному изменению этого произведения, а также любому другому посягательству на произведение, способному нанести ущерб чести или репутации автора.

• 3. Нормы о праве на неприкосновенность произведения не ограничивают право на защиту чести, достоинства и деловой репутации автора, в связи с чем подлежат применению такие способы защиты, как:
• — опровержение порочащих честь, достоинство или деловую репутацию автора сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности;
• — возмещение убытков автору;
• — компенсация морального вреда.

Некоторые особенности защиты чести, достоинства и деловой репутации раскрываются в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» .

———————————
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 4.

Название как часть произведения, охраняемая авторским правом

Ляпкина, Т. С. Название как часть произведения, охраняемая авторским правом / Т. С. Ляпкина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2022. — № 27 (422). — С. 104-106. — URL: https://moluch.ru/archive/422/93951/ (дата обращения: 14.07.2023).



В научной статье рассмотрено понятие части произведения как объекта авторских прав. Особое внимание в статье уделяется рассмотрению категории «название произведения».

Ключевые слова: объект авторских прав, часть произведения, название произведения, персонаж произведения, авторское право.

Название призвано привлечь внимание и повысить ценность произведения, лежащего в его основе [1].

Другими словами, названия книг, игр, фильмов и других литературных и художественных произведений имеют большое значение, поэтому правообладатель произведения имеет естественный интерес в том, чтобы иметь возможность защитить название произведения, чтобы оно ассоциировалось только с этим произведением, а не с произведениями других лиц.

Согласно статье 1259 ГК РФ, в качестве объекта авторских прав может выступать не только произведение науки, литературы и искусства, но и часть произведения, включая персонаж и название произведения. Часть произведения — это фрагмент произведения, а элемент произведения — это единица выразительного средства произведения, из которой складывается выразительное средство произведения в целом.

На практике возникал вопрос о том, охраняется ли часть произведения как самостоятельный объект правовой охраны или как часть произведения. Моргунова Е.

А полагает, что «в отношении части произведения не существует самостоятельных, отличных от прав на произведение прав, так как тогда право на произведение должно было представлять собой совокупность прав на то, из чего оно состоит, а это не так — исключительное право является единым правом на произведение.

Да и само произведение в таком случае будет рассматриваться как совокупность объектов авторских прав, что не соответствует действительности» [2, с. 37]. Часть произведения согласно п. 7 ст. 1259 ГК РФ охраняется, если является результатом самостоятельного творческого труда и выражена в объективной форме.

Относительно охраны части произведения были даны разъяснения в Постановлении Пленума Верховного Суда № 10 от 23.04.2019. Так, в п. 81 указанного Постановления дается следующее разъяснение: авторское право с учетом п. 7 ст. 1259 ГК РФ распространяется на любые части произведений при соблюдении следующих условий в совокупности:

— такие части произведения сохраняют свою узнаваемость как часть конкретного произведения при их использовании отдельно от всего произведения в целом;

— такие части произведений сами по себе, отдельно от всего произведения в целом, могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и выражены в объективной форме.

К частям произведения могут быть отнесены в числе прочего: название произведения, его персонажи, отрывки текста (абзацы, главы и т. п.), отрывки аудиовизуального произведения (в том числе его отдельные кадры), подготовительные материалы, полученные в ходе разработки программы для ЭВМ и порождаемые ею аудиовизуальные отображения.

Из данных разъяснений видно, что высшая судебная инстанция рассматривает название произведения как части произведения.

Вопрос о возможности охраны названия произведения как самостоятельного объекта авторского права рассматривался еще в советский период. Название произведения, как правило, состоит из одного слова или словосочетания. Ионас В. Я. выделял в слове внешнюю форму (звук), внутреннюю форму (значение) и содержание (чувственный образ или понятие) [3, с. 43].

На основе этой структуры В. Я. Ионас выделил три вида заглавий.

Первый вид — заглавия, состоящие из обиходных слов в их обычном смысле, например название произведения «Детство». Этот вид заглавий не может быть самостоятельным объектом авторского права.

Второй вид — заглавия, неотделимые от произведения, в которых в старые слова вкладывается новое значение, отражающее идею произведения. Ионас В. Я. в качестве примера указывает название произведения Н. А.

Островского «Как закалялась сталь». Этим названием он указывает на идею романа в целом.

Однако если это название отделить от романа, то оно теряет свою внутреннюю форму и указывает на технологию литейного производства.

В связи с изложенным В. Я. Ионас приходит к выводу, что такие заглавия также не могут выступать в качестве самостоятельного объекта авторского права, а могут лишь охраняться вместе с произведением.

Третий вид — это афористические заглавия, они имеют самостоятельное значение. В качестве примера В. Я. Ионас приводит «Мертвые души» Н. В. Гоголя. Автор делает вывод, что данные названия должны охраняться законодательством об авторском праве как самостоятельные объекты авторского права.

Представляется, что именно о третьем виде названия произведения и говорится в п. 7 ст. 1259 ГК РФ, так как в положениях данного пункта подчеркивается, что авторское право распространяется на название произведения, если по своему характеру оно может быть признано самостоятельным результатом творческого труда.

Кроме того, на практике нередко поднимался вопрос о том, охраняются ли авторским правом названия известных персонажей. Мурзин Д. В. предложил формально относиться к названию произведения. В качестве примера он привел название персонажа Маша из известного всем мультипликационного фильма «Маша и Медведь». Маша представляет собой просто четыре буквы [4].

Мы полностью разделяем позицию Д. В. Мурзина, для решения вопроса об охране чего-либо в качестве объекта авторского права надо обращать внимание исключительно на то, есть ли творчество в том, что является объектом рассмотрения — форма произведения, — и не выискивать другие, не имеющие правового значения для авторско-правовой охраны факторы.

Если использование названий известных персонажей рассчитано на возникновение ассоциации у читателей, то это никак не связано с институтом авторского права.

Таким образом, если в отрыве от произведения название не представляет собой результат творческого труда, то оно объектом авторских прав не является.

Хочется отметить, что добавление статьи 15 к Бернской конвенции было предложено, но не принято на Брюссельской конференции в 1948 году: «Никакое название литературного или художественного произведения не может быть использовано третьими лицами для обозначения другого произведения в любой стране Союза, в которой первое упомянутое произведение стало настолько известным под этим названием, что использование этого названия для другого произведения привело бы к путанице между этими двумя произведениями». Тем не менее, некоторые участники конвенции ввели в действие конкретные положения об охране названий, тексты которых аналогичны предлагаемому.

Подробные требования, которым должно отвечать произведение, чтобы получить охрану авторского права, не регулируются конвенцией в явном виде. Конвенция подразумевает, что произведение должно быть интеллектуальным творением (статья 2(5)), то есть оно должно быть создано человеком и обладать определенной оригинальностью или индивидуальностью [5].

Это также признано Европейским судом в деле C-5/08 Infopaq.

ЕСП имел возможность истолковать Бернскую конвенцию и заявил (параграф 34): «Кроме того, из общей схемы Бернской конвенции, в частности из статьи 2(5) и (8), следует, что охрана определенных объектов в качестве художественных или литературных произведений предполагает, что они являются результатом творчеством». Требование, которое в параграфе 37 выражено как требование «оригинальности».

Таким образом, название произведения как объект авторского права обладает по сравнению с самим произведением большим своеобразием.

Литература:

1. Mattel Inc v MCA Records Inc, 296 F.3d 894 (9th Cir 2002)).
2. Моргунова Е. А. Часть произведения как объект авторских прав // ИС. Авторское право и смежные права. 2022. N 3. С. 37–44.
3. Ионас В. Я. Произведения творчества в гражданском праве. — М., 1972.
4. Протокол заседания СНК СИП N 4 от 23.05.2014 // https://ipc.arbitr.ru/. Jørgen Blomqvist, «Primer on International Copyright and Related Rights», Edward Elgar 2014, стр. 82

Основные термины (генерируются автоматически): произведение, часть произведения, ГК РФ, Бернская конвенция, внутренняя форма, выразительное средство произведения, объективная форма, само произведение, самостоятельный результат, творческий труд.

Почему А.С. Грибоедов изменил первоначальное название своей комедии «Горе уму» на «Горе от ума»?

Почему А.С. Грибоедов изменил первоначальное название своей комедии «Горе уму» на «Горе от ума»?

Первоначально пьеса называлась   «Горе уму». При изменении названия произошло и изменение идеи произведения. В первом названии ум пассивен, он ничего не может изменить — отсюда драматический конфликт.

Во втором названии ум активен, он сам навлекает на себя горе и поэтому смешон. Грибоедов противопоставляет несколько типов ума, а главную проблему освещает с точки зрения России. Автор показывает, что смешным может быть и умнейший Чацкий, и неглупая Софья.

Грибоедов хотел показать, что и умный человек бывает одинок и глубоко несчастен»

Угодливый ум Молчалина противопоставляется странному и возвышенному уму Чацкого, но это уже вовсе не противостояние ума и глупости. В пьесе нет глупцов, ее конфликт строится на противостоянии разных типов ума.

    Категория ума имеет отношение к философскому наполнению пьесы. В своем произведении А.С.Грибоедов ставит вопрос о том, что же есть ум.

Почти у каждого героя есть свой ответ, почти каждый толкует об уме (Фамусов: “Скромна, а ничего кроме проказ и ветру на уме”; Софья: “Остер, умен, красноречив, / Ах, если любит кто кого, / Зачем ума искать и ездить так далеко” и т. д.), но это высказывания разного ряда.

У каждого героя свое представление об уме, которое он обосновывает по ходу появления в пьесе, поэтому комедия вовсе не сводится к четкому разграничению представителей высшего света и Чацкого на предмет выявления ума. Эталона ума нет в пьесе А.С.Грибоедова, поэтому нет в ней и победителя.

Комедия А.С.Грибоедова, начиная с названия, обращена отнюдь не к Фамусовым, а к Чацким — смешным и одиноким (“один умный человек на 25 глупцов”), резонерством стремящихся изменить неподвластный быстрым изменениям мир.

 «Горе от ума» или «Горе уму» 

 Проблема, которую она затрагивает, интересует меня не только как читателя, но и как человека, живущего интересами своего времени и своего поколения. В наше время счастье тоже не всегда выпадает на долю людей умных, мыслящих, а зачастую “везет дуракам”. Замечательный философ Гельвеции писал: “Здравым смыслом почти все называют согласие с тем, что признается глупцами, а человек, который ищет лишь истину и поэтому обычно отклоняется от принятых истин, считается дураком”. В комедии происходит столкновение ума как нравственно-философской категории, ума прагматичного, бытового. Это утверждение можно раскрыть на примере противоборства Чацкого и фамусовского общества, и эту же мысль хорошо проиллюстрирует высказывание Софьи:    Конечно, нет в нем этого ума,     Что гений для иных, а для иных чума,     Который скор, блестящ и скоро опротивит,     Который свет ругает наповал,     Чтоб свет о нем хоть что-нибудь сказал,     Да этакий ли ум семейство осчастливит?    Вот в чем суть противопоставления: ум — “гений”, который “скор, блестящ”, ум критический, острый, пытливый, “который свет ругает наповал”, — ум “для себя”, ум эгоистичный, способный “семейство осчастливить”. Софья приняла мораль фамусовского общества, согласно которой ценен, почетен второй тип ума: ум Молчалива, Фамусова, Кузьмы Петровича и Максима Петровича, а не ум Чацкого и князя Федора. С точки зрения фамусовского мира критический, скорый, блестящий гений — “чума”. Ум “для семейства” приносит высокие дивиденды: его обладатель умеет “и награжденья брать, и весело пожить”. Удобный, выгодный ум. И по служебной лестнице вверх за чинами — пожалуйста, и выгодные знакомства завести. А что гений? “Ум, алчущий познаний”, стремящийся к вечному совершенствованию и горько страдающий от несовершенства мира, ищущий новые пути и не находящий их, подобно Чацкому, с его высоким умом, стремящимся к высоким нравственным идеалам. Все фамусовское общество, обладающее “умом житейским, бытовым”, стремится к своим идеалам: Максиму Петровичу и Кузьме Петровичу. Фамусов стремится к их стилю жизни, а следовательно, иметь и достаточно высокий чин, и деньги, и материальные блага. Вот что дает “ум житейский”, а что ум “гения”? Горе от такого ума, он странен и страшен обществу. Приехавший после долгой отлучки главный герой Александр Андреевич Чацкий не может понять, почему так изменилась Софья, с которой он рос, которую полюбил и к которой так стремился. Он не видит, что Софья полюбила другого. Такая “слепота” может быть неправильно истолкована, между тем Чацкий не слеп и не глуп. Он “не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен… Только личное его горе произошло не от одного ума, а более от других причин, где ум играл страдательную роль…” Судьба такого человека, как Чацкий, не может быть не трагичной в фамусовском мире. Общество отвергает такого гения, ощущая его чуждым. Софья не случайно пускает слух о “безумстве Чацкого”: человек, обладающий умом “гения”, опасен в обществе. Чацкого ославили безумцем. Но много ли в этом клеветы с точки зрения фамусовского общества? По каким законам оно живет? По законам “Табели о рангах”, “Максима Петровича и Кузьмы Петровича”, по законам “Фамусова и Марьи Алексевны”, жизнь фамусовского общества — это жизнь, в которой все происходит по законам, установленным раз и навсегда еще дедами и прадедами:     Спросили бы, как делали отцы,     Учились бы, на старших глядя.    Вот основная заповедь существования высшего света. Это общество, где морально то, что выгодно. Вот идеалы “московских всех мужей”. Идеалы их грубо материальные, прагматические — все для себя, все ради себя: “сто человек к услугам, весь в орденах, век при дворе”. Не человек важен, а степень его нужности, способности услужить. Вот почему с легкостью был принят в фамусовское общество Молчалин — “тверской парень”. Тот самый Молчалин, который уразумел все правила фамусовского круга и не стал “врагом исканий”. Он не стал затуманивать себе голову “науками и искусствами творческими, высокими и прекрасными”. По этой же причине картежник, вор, доносчик Загорецкий хоть и обруган, но везде принят: ведь “мастер услужить”. Здесь царят отношения не между людьми, а между чинами и титулами. Свет просто не может считать Чацкого здравомыслящим человеком, ведь это значило бы, что его убеждения разумны и вполне нормальны. Чацкий для московского общества — либо преступник, либо сумасшедший. И самому свету много удобнее видеть в нем безумца: ведь тогда все обличения Чацкого — лишь плод больного воображения. “Умный человек, — замечал Гельвеции, — часто слывет сумасшедшим у того, кто его слушает, ибо тот, кто слушает, имеет перед собой альтернативу считать или себя глупцом, или умного человека сумасшедшим, гораздо проще решиться на последнее”. В комедии используется прием “кривого зеркала”: тем, кто смотрит не прямо на собеседника, а на его отражение в кривом зеркале, друг друга не понять. Чацкий-сумасшедший обществу не страшен — вот что главное, вот почему клевета Софьи попала в цель, ей так быстро, так искренне и легко поверил свет. Два мира столкнулись. Чацкий противостоит целой толпе врагов. Конечно, где-то есть подобные ему, он и говорит от имени “молодых людей”, да и противники Чацкого вспоминают то о двоюродном брате Скалозуба, который “набрался каких-то новых правил”, то о племяннике Тугоуховской, который “чинов не хочет знать”. Но в настоящий момент он одинок, ранен холодностью любимой девушки. И с того момента звуконепроницаемая стена встает между Чацким и окружающими.     Образованность Чацкого, его высокий интеллект задевают другие персонажи комедии. Эти люди считают себя далеко не глупыми, принимая хитрость и ловкость за подлинный ум.     Скалозуб, например, с его убогим умом знает “многие каналы”, чтобы добыть чины. “Об них (о чинах) как истинный философ я сужу”, — с гордостью заявляет он. Фамусов, хотя и “черпает свои суждения из забытых газет”, все же дал дочери образование, брал учителей, чтобы не прослыть недалеким ретроградом. Но делал он все это для того, чтобы удачно выдать Софью замуж, хотя на словах он уже готов признать ум за реальную ценность. Наталья Дмитриевна Горич радуется удачному замужеству, ее муж подходит ей “по нраву, по уму”, но хитрее и ловчее всех тихий и кроткий Молчалин, который выработал для себя целую систему взглядов на жизнь. У него своя философия, но мысли его мелки, ум меркантилен.     Человек, обладающий глубоким умом, как правило, бесхитростный, прямодушный. Чацкому немного хитрости не повредило бы. Но в наших глазах он бы при этом проигрывал. Нам импонирует Чацкий с его дерзким умом, его веселостью и остротами.

    Таким образом, в самом названии комедии Грибоедова “Горе от ума” заложена многозначительность толкования. Драматург ставит перед современниками и будущим поколением загадку. Многие умные люди “ломали голову” над смыслом названия пьесы.

В самом деле, разве возможно горе от ума? Чем больше ума, тем лучше. Тем счастливее должен быть носитель ума и общество, в котором он живет. В нашем случае герой испытывает горечь разочарования и “мильон терзаний”, а общество радуется скорому отъезду Чацкого из Москвы.

Чацкому горе от его ума потому, что общество его не поняло, не признало и сочло опасным его ум, порождающий новые идеи, неприемлемые светом, как ненужные, неудобные, непрактичные и даже опасные для данного общества. Большому уму нужно большое понимание и признание.

И тогда будет счастье от ума и спокойствие, а не страдания или, словами Гончарова, терзания. Чацкий несчастлив, потому что не понят.

«Горе от ума» — первая реалистическая комедия в русской литературе.

 Реалистический метод пьесы заключается не только в том, что в ней нет строгого деления на положительных и отрицательных героев, счастливой развязки, но и в том, что в ней присутствует одновременно несколько конфликтов: любовный (Чацкий и Софья) и общественный (Чацкий и фамусовское общество). Название первой редакции комедии было другое — «Горе уму». Тогда смысл комедии был бы совершенно ясен: Чацкий, по-настоящему умный человек, пытается открыть глаза людям на то, как они живут и чем они живут, пытается помочь им, но закостенелое, консервативное фамусовское общество его не понимает, объявляет сумасшедшим, и в конце концов, преданный и отвергнутый, Чацкий бежит от ненавистного ему мира. В этом случае можно было бы сказать, что в основе сюжета комедии лежит романтический конфликт, а сам Чацкий — романтический герой. Смысл названия комедии был бы так же ясен — горе умному человеку. Но Грибоедов изменил название, и сразу же изменился смысл комедии. Чтобы его понять, нужно изучить проблему ума в произведении. Во-первых, надо понять, насколько умен Чацкий. Пушкин в своем письме к Бестужеву вообще отказывал Чацкому в уме. Он писал, что первым отличительным признаком умного человека является то, что он способен видеть, с кем он разговаривает. Только неумный человек может «метать бисер перед репетиловыми и ему подобными». «Что такое Чацкий? — пишет Пушкин в своем письме к Вяземскому. — Пылкий, благородный добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическим материалом». Если проанализировать поведение Чацкого, то можно заметить, что он совершенно не к месту произносит свои обличительные монологи, он не понимает, что это совершенно никому не интересно. Часто получается так, что он не нуждается в слушателях, например, в конце третьего действия он увлекается своей речью, не замечая, что никто его не слушает («оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием»). Чацкий смеется над всеми, но над собой — никогда, потому что он считает, что по-настоящему умный человек не может выглядеть смешным. Он очень глупо ведет себя с Софьей, никак не может понять, любит ли она его или нет, а если нет, то кого она любит. Чацкий уверен, что умная девушка никогда не сможет полюбить глупого человека, отвергнув умного. Чацкий слепо не замечает, как Софья защищает и даже превозносит Молчалина, считая, что «она его не уважает», «не ставит в грош», «не любит». Чацкий принимает пафос Софьи по отношению к Молчалину за иронию. Он уверен, что ум является ключом к сердцу Софьи. В итоге мы видим, что Чацкий совсем не умный человек. А может быть, Грибоедов понимает слово «ум» шире, не только как интеллектуальные способности, но и как представление о жизни? Все герои комедии по-своему умные люди. И они совершенно по-разному понимают жизнь. Для Фамусова главное в жизни, к чему он стремится, — тихо и в то же время широко прожить свою жизнь, не выходя за рамки светских законов, не давая повода для осуждения своих поступков или поступков Софьи светскому обществу. У Молчалина цель жизни — медленно, но верно продвигаться вверх по служебной лестнице. Он совсем не любит Софью, для него Софья — еще одна возможность для осуществления его замыслов.Софья мечтает о робком тихом влюбленном. Ее идеал — «муж-мальчик», «муж слуга». У каждого из этих героев свои идеалы, у каждого из них разный ум, и поэтому они не понимают друг друга. В конце концов каждый герой пьесы оказывается несчастным.: Фамусов, Молчалин, Софья, Чацкий несчастны из-за своих неправильных представлений о жизни. Фамусов всегда старался жить по законам света, старался не вызвать осуждения, неодобрения света. И что же он получил в конце? Его опозорила собственная дочь. Его волнует только один вопрос: «Ах! Боже мой! что станет говорить Княгиня Марья Алексевна!» Молчалин несчастлив оттого, что все его старания пропали даром. Софья — из-за того, что ее предал любимый человек, что она разочаровалась в своем идеале достойного мужа. Но самым несчастным оказывается Чацкий, пылкий вольнолюбивый просветитель, передовой человек своего времени, обличитель закостенелости, консервативности русской жизни. Самый умный в комедии, он все-таки не может со всем своим умом сделать так, чтобы Софья полюбила его. Все, во что он верил: в свой ум, передовые идеи, — не только не помогло завоевать сердце любимой девушки, но, наоборот, оттолкнуло ее от него. И именно из-за этих свободолюбивых мыслей фамусовское общество объявляет Чацкого сумасшедшим. Грибоедов показывает, что причина несчастья Чацкого и других героев в несоответствии их представлений о жизни самой жизни. А возможно ли это соответствие и реально ли счастье вообще? Образ Чацкого, по-моему, дает отрицательный ответ на этот вопрос.

Чацкий симпатичен Грибоедову, он выгодно отличается от фамусовского общества. В его образе отразились типичные черты декабриста, но его взгляды далеки от реальной жизни, они не приводят его к счастью. Может быть, А. С. Грибоедов предчувствовал, предвидел трагический конец и поражение декабристов, веривших в свои передовые идеи, которые, однако, были оторваны от реальной жизни.