24 Июля 2020

По мнению одного из адвокатов, любая инициатива, которая направлена на систематизацию определения судами размеров компенсации морального вреда, должна поддерживаться.

Второй заметил, что проект предусматривает минимальный предел компенсации, поэтому эксперты будут опираться только на эти суммы.

Третий посчитал, что «тарификация» морального вреда станет огромным облегчением для всех участников споров.

В Госдуму повторно внесен проект поправок в ГК РФ (законопроект № 990771-7), устанавливающий минимальный размер компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование и лишение свободы. 17 июля 2019 г.

Комитет Госдумы по государственному строительству и законодательству вернул проект закона (на тот момент № 729341-7) субъектам правовой инициативы.

Он указал, что его реализация может привести к увеличению расходов федерального бюджета, в связи с чем необходимо получить заключение правительства. Повторно внесенный проект не претерпел изменений.

Как ранее писала «АГ», в абз. 2 ст. 1101 ГК предлагается внести уточнение о том, что характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом результатов назначенной судом экспертизы фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Кроме того, предлагается дополнить ГК ст. 1101.1 о минимальном размере компенсации морального вреда.

В частности, за незаконное уголовное преследование на стадии предварительного расследования и судебного следствия без применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде, запрета определенных действий либо заключения под стражу устанавливаемая судом компенсация не может быть ниже 1000 руб. за каждый день уголовного преследования (п. 1).

За незаконное применение меры пресечения в виде заключения под стражу, незаконное наказание в виде лишения свободы, а также незаконное применение мер медицинского характера и воспитательного воздействия размер компенсации не может быть ниже 15 тыс. руб. за каждый день заключения под стражу либо лишения свободы (п.

2). Как отмечается в пояснительной записке, повышенная компенсация для лиц, к которым были применены принудительные меры воспитания, объясняется их необоснованным применением к несовершеннолетним гражданам в наиболее важный для формирования личности жизненный период, что налагает отпечаток на всю их дальнейшую жизнь.

За незаконное применение меры пресечения в виде подписки о невыезде, запрета определенных действий либо домашнего ареста компенсация устанавливается в размере не ниже 5 тыс. руб. за каждый день применения указанных мер (п. 3).

Минимальные размеры компенсации предлагается ежегодно индексировать с учетом инфляции.

Правительство представило отрицательное заключение, в котором отмечалось, что действующее законодательство (ст. 151, 1070 и 1101 ГК; ст. 12 и 56 ГПК РФ, ст.

133 и 136 УПК РФ), предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда за счет казны РФ, полно регламентирует общие принципы и нормы при определении ее размера в ходе искового производства, исходя из характера причиненных потерпевшему страданий, требований разумности и справедливости, обязанности истца доказать факт причинения морального вреда, а также полного объема возмещения вреда вне зависимости от наличия вины органов уголовной юрисдикции.

По мнению правительства, указание на конкретные стадии уголовного преследования (предварительного расследования и судебного следствия) сужает понятие уголовного преследования применительно к праву граждан на получение компенсации при незаконности такого преследования.

Норма о компенсации морального вреда в результате незаконного применения мер медицинского характера и воспитательного воздействия не соотносится с ее дальнейшим содержанием, согласно которому расчет компенсации может быть проведен лишь за каждый день заключения под стражу или лишения свободы.

«Вне сферы действия законопроекта оставлены наказания, не связанные с лишением свободы, влекущие существенные негативные последствия для лиц, в отношении которых они назначены, без указания в пояснительной записке причин, по которым минимальные размеры компенсации морального вреда при данных видах наказаний не применяются», – подчеркивалось в отзыве.

В отношении предлагаемого законопроектом изменения, согласно которому размер компенсации оценивается с учетом результатов назначенной судом экспертизы, правительство отметило, что в силу положений ГПК расходы, связанные с проведением экспертизы, подлежат возмещению за счет средств федерального бюджета. При этом проект не содержит нормы, определяющей источники и порядок исполнения новых видов расходных обязательств, что не соответствует ст. 83 Бюджетного кодекса РФ.

В комментарии «АГ» адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Нижегородской областной коллегии адвокатов Александр Немов отметил, что ранее оценивал инициативу положительно. «Любая инициатива, которая направлена на систематизацию определения судами размеров компенсации морального вреда, должна поддерживаться.

Проблема с объективностью определения размера такой компенсации актуальна для России. Особенно “болезненная” ситуация – в области компенсации морального вреда по делам о возмещении вреда жизни и здоровью. Суммы, определяемые судами по подобным делам, различаются в разы.

При этом зачастую невозможно определить причины таких различий», – указал адвокат.

Александр Немов назвал отрицательное заключение правительства ожидаемым. «Ответчиком по искам о возмещении вреда в результате незаконного уголовного преследования всегда выступает государство в лице Минфина РФ.

Принятие указанных поправок в ГК привело бы к увеличениям взысканий с бюджета, несмотря на крайне низкую статистику оправдательных приговоров и прекращений уголовных дел по реабилитирующим основаниям.

Мне очень сложно представить такой действующий закон в России», – резюмировал он.

Адвокат АБ «Яковлев и партнеры» Роман Романов посчитал, что заключение правительства верно указывает на неполный перечень стадий уголовного преследования.

«Также действительно оставлены без внимания виды наказания, которые не связаны с лишением свободы.

Компенсация за незаконное уголовное преследование должна способствовать праву на реабилитацию любого лица вне зависимости от тяжести деяния и вида полученного наказания», – отметил он.

Адвокат добавил, что критически относится к выводам об определении размера компенсации морального вреда по результатам назначенной судом экспертизы. По его мнению, проблема не в поиске средств федерального или иного вида бюджета, а в передаче «полномочий» в части оценки обстоятельств от суда к экспертам.

Также он указал, что проект поправок предусматривает минимальный предел компенсации, поэтому эксперты будут опираться только на эти суммы.

«Проблемы возникнут при расчетах более высоких сумм, поскольку в настоящий момент не существует определенного алгоритма оценки составных частей морального вреда. В свою очередь, даже предлагаемые минимальные пределы будут выше тех сумм, о которых свидетельствует судебная практика.

На мой взгляд, проект нужно доработать, но его реализация должна быть осуществлена, поскольку это даст положительный результат», – подчеркнул Роман Романов.

Адвокат АК «Гражданские компенсации», член Ассоциации юристов России Ирина Фаст назвала тарификацию морального вреда «перезревшей необходимостью». При этом, по ее мнению, делать это нужно комплексно и единообразно.

«Метод, предложенный разработчиками законопроекта, защищает не все интересы и не сможет в таком виде решить ситуацию с расчетом компенсаций за незаконное уголовное преследование. В этом я соглашусь с отзывом правительства», – отметила она.

В то же время адвокат посчитала, что в целом инициативу надо продолжать.

«Несмотря на непрекращающиеся публикации в СМИ про унизительно мизерные компенсации, ситуация в судах меняется очень медленно.

В рамках работы Комиссии Ассоциации юристов России по вопросам определения компенсации морального вреда мы проводили опрос судей по вопросам компенсации морального ущерба за причинение вреда жизни и здоровью, и большинство респондентов считают “тарификацию” приемлемым методом регулирования.

Такое же мнение высказали представители юридического сообщества и гражданского общества. Надеюсь, что в ближайшем будущем законодатель придет к введению цифровых ориентиров для морального вреда. Это станет огромным облегчением для всех участников споров», – резюмировала Ирина Фаст.

Источник: Адвокатская газета

В гк хотят закрепить минимальный размер компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование

13 июня в Госдуму внесен проект поправок в ГК РФ (законопроект № 729341-7), устанавливающий минимальный размер компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование и лишение свободы.

Как указано в пояснительной записке, проект направлен на устранение последствий морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием и незаконным лишением свободы, а также предупреждение и пресечение подобных случаев и служит гуманизации, повышению ответственности и укреплению эффективности российского правосудия.

Наиболее значимые поправки вносятся в часть вторую ГК. Так, в абз. 2 ст.

1101 ГК предлагается внести уточнение о том, что характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом результатов назначенной судом экспертизы фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

«Обязанность суда принять решение о возмещении морального вреда с учетом результатов назначенной судом экспертизы – необходимое уточнение действующей нормы закона, которое устраняет неясность в основаниях принятия судебного решения о размере компенсации», – отмечается в пояснительной записке.

Кроме того, предлагается дополнить ГК статьей 1101.1 о минимальном размере компенсации морального вреда.

В частности, за незаконное уголовное преследование на стадии предварительного расследования и судебного следствия без применения в качестве меры пресечения подписки о невыезде, запрета определенных действий либо заключения под стражу устанавливаемая судом компенсация не может быть ниже 1000 руб. за каждый день уголовного преследования (п. 1).

За незаконное применение меры пресечения в виде заключения под стражу, незаконное наказание в виде лишения свободы, а также незаконное применение мер медицинского характера и воспитательного воздействия размер компенсации не может быть ниже 15 тыс. руб. за каждый день заключения под стражу либо лишения свободы (п.

2). Как отмечается в пояснительной записке, повышенная компенсация для лиц, к которым были применены принудительные меры воспитания, объясняется их необоснованным применением к несовершеннолетним гражданам в наиболее важный для формирования личности жизненный период, что налагает отпечаток на всю их дальнейшую жизнь.

За незаконное применение меры пресечения в виде подписки о невыезде, запрета определенных действий либо домашнего ареста компенсация устанавливается в размере не ниже 5000 руб. за каждый день применения указанных мер (п. 3).

Минимальные размеры компенсации предлагается ежегодно индексировать с учетом инфляции.

Комментируя законопроект, адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Нижегородской областной коллегии адвокатов Александр Немов отметил, что спор об определении размера компенсации морального вреда длится в России уже несколько десятилетий.

«Регулярно этот вопрос поднимается в правовом сообществе и в СМИ, и каждый раз дискуссия заканчивается на том, что необходимо упорядочить ситуацию с определением размеров компенсации, – пояснил он.

– Подавляющее большинство юристов полагают, что необходимо разрабатывать жесткие и понятные всем критерии для определения размера компенсации».

В рассматриваемом проекте, добавил эксперт, предлагается установить лишь минимальное значение для судов при определении размера компенсации морального вреда за незаконное содержание под стражей и т.п.

Предложенные суммы, считает Александр Немов, на начальном этапе являются адекватными, «учитывая, что плательщиком будет выступать государство и что в России вообще нет подобного законодательного опыта с минимальным порогом сумм компенсации морального вреда».

«Стоимость» человеческой жизниЭксперты – о необходимости и возможных подходах к урегулированию судебной практики выплаты компенсаций за нанесенный материальный и моральный вред

Адвокат подчеркнул, что необходимо поддерживать любую инициативу, которая урегулирует данный вопрос. По его мнению, законопроект может положить начало большим изменениям положений ГК в части компенсации морального вреда.

В то же время, отметил он, авторы законопроекта ошибочно указали, что не потребуется никаких дополнительных затрат из бюджета после его принятия.

«В связи с этим высока вероятность того, что движение законопроекта по формальным основаниям остановится до согласования с Правительством РФ», – резюмировал он.

Юрист, исполнительный директор Фонда поддержки пострадавших от преступлений Матвей Гончаров отметил, что, как показывает правоприменительная практика последнего времени, подобные инициативы могут только приветствоваться. «Отрадно, что в проекте предусмотрена шкала, как минимум закрепляющая реальные минимальные суммы компенсации.

В тоже время, по мнению экспертов нашего фонда, используемая в проекте формулировка – “незаконное” применение меры пресечения (п. 2 и 3 ст. 1101.

1) – в случае вынесения оправдательного приговора или прекращения уголовного преследования по иным реабилитирующим основаниям не позволит лицу (по факту – потерпевшему) компенсировать моральный вред, причиненный незаконным уголовным преследованием», – отметил он.

Эксперт добавил, что вынесение оправдательного приговора или прекращение уголовного преследования по иным реабилитирующим основаниям не предполагает автоматического признания факта незаконного применения меры пресечения.

«Как правило, при вынесении оправдательного приговора ранее принятые судами постановления об избрании и продлении мер пресечения (заключение под стражу и домашний арест) являются вступившими в законную силу.

Суд первой инстанции, принимающий решение о вынесении оправдательного приговора либо о прекращении уголовного преследования по иным реабилитирующим основаниям, не вправе производить переоценку законности избранных мер пресечения.

Соответственно, при вынесении оправдательного приговора либо прекращении уголовного преследования по иным реабилитирующим основаниям оснований для признания факта применения меры пресечения “незаконным” просто нет», – пояснил Матвей Гончаров. В связи с этим он считает необходимым исключить из п. 2 и 3 ст. 1101.1 проекта слово «незаконное».

Адвокат АК «Гражданские компенсации» НОКА Ирина Фаст считает, что поправки в ГК не должны носить «реактивный» характер. «Сама идея установления определенного размера компенсации морального вреда соответствует выводам, к которым юридическое сообщество приходило по итогам неоднократных обсуждений, – о необходимости введения критериев», – пояснила она.

ФПА опубликовала резолюцию по повышению «стоимости» жизни россиянПредлагается законодательно установить минимальный размер компенсации морального вреда, а также разработать четкие рекомендации по определению размера выплат на уровне Верховного Суда

Однако, добавила эксперт, решать регуляторные вопросы нужно комплексно, не выдергивая из контекста только незаконное уголовное преследование: «У нас огромные проблемы при определении компенсаций в случаях причинения вреда жизни и здоровью людей, по делам о защите чести и достоинства, о защите прав потребителей и т.д.».

Адвокат подчеркнула, что во всех юрисдикциях по всем видам компенсации морального вреда существуют ориентиры, на которые опираются стороны и суд. В то же время в России практика очень разрозненная, не только мизерные цифры в основной массе, но при этом отсутствует единообразный подход к их определению.

В заключение она добавила, что Ассоциацией юристов России создана специальная комиссия, куда вошли представители науки, адвокатского сообщества, юристы и правозащитники. «Основная задача комиссии – разработка критериев для определения размера компенсации морального вреда.

Комиссия поставила перед собой задачи проработать доктринальные вещи, изучить опыт иных юрисдикций, предложения от российских ученых и разработать качественную методологию, на которую будут опираться все участники правоотношений», – пояснила Ирина Фаст, возглавляющая комиссию.

Верховный суд разъяснил правила компенсации за незаконное уголовное дело — Российская газета

Житель Санкт-Петербурга был арестован, его обвинили в тяжком уголовном преступлении и поместили в камеру следственного изолятора.

https://www.youtube.com/watch?v=pOubN6Rkg4k\u0026pp=ygW3AdCf0YDQtdC00LvQsNCz0LDQtdGC0YHRjyDRg9GB0YLQsNC90L7QstC40YLRjCDQvNC40L3QuNC80LDQu9GM0L3Ri9C5INGA0LDQvNC10YAg0LzQvtGA0LDQu9GM0L3QvtCz0L4g0LLRgNC10LTQsCDQt9CwINC90LXQt9Cw0LrQvtC90L3QvtC1INGD0LPQvtC70L7QstC90L7QtSDQv9GA0LXRgdC70LXQtNC-0LLQsNC90LjQtQ%3D%3D

Спустя три года и два месяца двери камеры открыли и гражданина отпустили на волю со словами: извини, мужик, ошибочка вышла.

Суд признал за человеком право на реабилитацию. И вчерашний подозреваемый пошел в суд с иском о компенсации ему морального вреда. Районный суд согласился, что гражданин незаконно пострадал и право на компенсацию имеет, но запрошенная им сумма в два миллиона триста тысяч рублей судью не устроила, и он очень сильно ее урезал.

Вышестоящая инстанция с таким расчетом коллеги согласилась.

А вот сам истец на меньшее был не согласен.

Он обратился в Верховный суд, который посчитал его аргументы и обоснования запрошенной суммы заслуживающими внимания.

Итог — Верховный суд сам пересчитал деньги за незаконное уголовное преследование и велел их выплатить вчерашнему заключенному столько, сколько он попросил.

Подчеркнем, такие решения Верховного суда РФ — самому выносить вердикт — высокая судебная инстанция принимает крайне редко.

В районном суде вчерашний заключенный, называя сумму компенсации, высчитал ее так — ему должны заплатить по две тысячи рублей за каждый день, проведенный на нарах под стражей.

Но у районного суда был другой расчет — истцу вполне хватит 150 тысяч рублей за весь срок. И ни копейки больше. Апелляция возражать против подсчета своих коллег не стала.

А вот Верховный суд РФ с таким расчетом не согласился.

Моральные страдания, по мнению районного суда, были у человека потому, что он «не мог навещать родных, которые нуждались в уходе». А вот доводы арестанта, что за годы заключения в камере следственного изолятора он утратил социальные связи, не мог создать семью, так как был в изоляции, суд отмел — по его мнению нет доказательств.

Верховный же суд увидел в этом споре следующее — по Конституции (статья 53) каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц.

Про компенсацию за незаконное пребывание в камере говорит и статья 1100 Гражданского кодекса.

Плюс к этому о компенсации морального вреда говорит и 151-я статья того же Гражданского кодекса РФ. В этой статье сказано, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень физических и нравственных страданий.

Верховный суд РФ еще напомнил, что по компенсации морального вреда гражданам был специальный пленум Верховного суда РФ (№ 10 от 20 декабря 1994 года). Там было разъяснено, от чего именно зависит размер такой компенсации, а от чего — не зависит.

Высокая судебная инстанция напомнила коллегам о том, что наша страна — участник Конвенции о защите прав человека. Мы ее ратифицировали.

В Конвенции о защите прав человека сказано, что каждый имеет право на уважение к своей личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции.

Кстати, в Конвенции четко расписано, что подразумевается под понятием «семейная жизнь» — это не только отношения между супругами, но и отношения гражданина со своими детьми и с родителями.

По мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ , местные суды даже не вспомнили про Конвенцию о защите прав человека и не вспомнили про разъяснения пленума Верховного суда.

Истец, как увидела Судебная коллегия из материалов дела, поддерживал близкие семейные отношения со своими родителями. Он им помогал материально, так как они нетрудоспособные и нуждаются в помощи.

Естественно, из-за незаконного обвинения он надолго был лишен возможности помогать своим старикам. А еще у гражданина на иждивении есть сын-студент. Посаженный в камеру отец, подчеркнул Верховный суд, не мог заботиться о сыне и общаться с ним. Причем, как заявил высокий суд, длительное время.

Эти обстоятельства, по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда, сомнений не вызывают, и их надо было учитывать при решении вопроса о размере компенсации морального вреда. Но местные суды это проигнорировали.

https://www.youtube.com/watch?v=pOubN6Rkg4k\u0026t=46s

Суды ограничились суждением, что нравственные страдания были у вчерашнего заключенного лишь от невозможности навещать родных, которым нужен был постоянный уход. Все остальные обстоятельства не учитывались.

Хотя пленум Пленум Верховного суда РФ перечислил, в чем заключаются нравственные переживания: это невозможность продолжать активную общественную жизнь, раскрытие семейной и врачебной тайны, страдают от распространения порочащих сведений. Сюда же добавлены ограничение или лишение каких-либо прав.

В общем, список всего того, что точно приносит гражданину нравственные мучения и страдания, довольно большой.

Верховный суд подчеркнул — требования истца были абсолютно четко мотивированны. Но суды их почему-то не учли. Не заметили они и то, что истец никогда до этого не привлекался к ответственности, был добропорядочным членом общества, работал. Для такого человека камера следственного изолятора и серьезные обвинения в преступлении были «существенным психотравмирующим фактором».

Местные суды, по мнению Верховного суда, даже не вспомнили про Конвенцию о защите прав человека

Истец в своем заявлении в суд как примеры выплат определенных сумм, привел дела россиян, рассмотренные Европейским судом по правам человека. Все дела, которые он перечислил — аналогичные его делу. В них речь шла о компенсациях незаконно обвиненных.

В своем иске наш герой указал, сколько каждому заявителю присудил Европейский суд.

Верховный суд РФ подчеркнул, «именно с учетом сложившейся практики Европейского суда по правам человека истец просил взыскать компенсацию из расчета 2 тысячи рублей за сутки содержания под стражей».

А вот местные суды посчитали, что вчерашнему заключенному вполне достаточно заплатить по 132 рубля за каждые сутки ареста.

По мнению высокого суда, такая мизерная сумма за 38 месяцев под стражей является «явно несправедливой». Верховный суд РФ отменил все решения местных судов и велел заплатить истцу именно столько, сколько он попросил.

Сергей Миронов предложил систему компенсаций за незаконное уголовное преследование

«Громкое дело журналиста Ивана Голунова подтверждает, что никто не застрахован от ошибок правоохранителей, суда и следствия, – отмечает Сергей Миронов.

– В тех редких случаях, когда эти ошибки признаются, граждане получают право на реабилитацию и компенсацию ущерба. И тогда начинается новый этап изнурительной борьбы с системой.

Потому что четкий механизм назначения компенсаций именно за моральный вред отсутствует в нынешнем законодательстве. Нашей инициативой мы предлагаем исправить этот пробел».

Определяя размер компенсации морального вреда суд сегодня исходит из многих, в том числе, достаточно субъективных факторов. Например, необходимо учесть степень нравственных страданий незаконно обвиненного гражданина. На практике суды зачастую расходятся в своих оценках.

«Даже в схожих случаях суды могут назначать совершенно разные суммы, – указывает глава «СР». – Один человек получает 500 тысяч рублей, другой – 50 тысяч, хотя оба отбыли один и тот же срок.

Получается, второй страдал меньше?! Нашим законопроектом мы вводим четкие размеры минимальных компенсаций морального вреда за каждый день уголовного преследования, содержания под стражей и применения других необоснованных репрессивных мер».

Согласно инициативе «СР», компенсация морального вреда за каждый день незаконного уголовного преследования на этапе предварительного расследования и судебного следствия не может быть ниже 1000 рублей. В тех случаях, когда к гражданину не применялись меры пресечения в виде заключения под стражу и другие.

Если же незаконно применены такие меры пресечения, как домашний арест, подписка о невыезде, запрет определенных действий, компенсация должна составлять не менее 5000 рублей в день.

Минимальная компенсация морального вреда в 15000 рублей устанавливается за каждый день незаконного содержания под стражей либо лишения свободы, а также в случаях незаконного применения мер медицинского характера и мер воспитательного воздействия. В последнем случае речь идет о несовершеннолетних.

«Подчеркну, нашим законопроектом мы устанавливаем низший порог компенсаций, суд вправе назначать и бОльшие суммы, – говорит Сергей Миронов. – Мы лишь предлагаем минимальные гарантии выплат для граждан, которые оказались невинными жертвами судебно-следственной системы. Что особенно актуально с учетом обвинительного уклона нашего правосудия».

Полный текст законопроекта «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации с целью установления минимального размера компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование» будет доступен на сайте Государственной Думы по ссылке.

Вс объяснил, как считать компенсацию морального вреда за незаконное уголовное преследование

• Верховный суд РФ обязал при рассмотрении дел о реабилитации оправданных фигурантов учитывать причинённый их деловой репутации ущерб, а также объяснять, чем суд руководствовался, снижая компенсацию морального вреда.
• Если суд пришёл к выводу о необходимости взыскания ущерба, то её сумма должна быть адекватной и реальной, в противном случае присуждение чрезвычайно малой, незначительной компенсации приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам, подчеркивает высшая инстанция.
• Суть дела 

Верховный суд РФ рассмотрел жалобу жительницы Екатеринбурга, против которой в 2014 году возбудили уголовное дело по обвинению в мошенничестве. Спустя три с половиной года ее оправдали ввиду непричастности к совершению преступления. Заявительница потребовала возместить ей моральный вред, нанесённый необоснованным уголовным преследованием, который она расценила в 3 миллиона рублей. 

Ленинский районный суд Екатеринбурга, исковые требования удовлетворил частично, снизив компенсацию в 60 раз и взыскав всего 50 тысяч рублей.

Суд посчитал, что истица ничем не подтвердила ненадлежащие условия содержания в СИЗО, повлёкшие ухудшение состояния здоровья истца, а доводы о физическом, психическом и психологическом воздействии следователей, а также о нравственных переживаниях в связи с госпитализацией в психиатрический стационар не нашли своего подтверждения.

1. Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с этими выводами.
2. Позиция ВС 
3. Право на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействием) органов госвласти или их должностных лиц закреплено в Конституции (статья 53), а в реабилитацию включено и устранение последствий морального вреда (статья 133 УПК), напоминает ВС. 

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.

), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина, разъясняется в Пленуме ВС (пункт 2 постановления от 20 декабря 1994 г. №10)

«Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинённым увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий и др.», — обьясняет ВС.

• Высшая инстанция отмечает, что не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску, однако суды должны учитываться требования разумности и справедливости.
• «Следовательно, если суд пришёл к выводу о необходимости присуждения денежной компенсации, то её сумма должна быть адекватной и реальной.
• В противном случае присуждение чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам», — подчеркивает ВС.
• Между тем в данном деле выводы судебных инстанций об определении размера компенсации морального вреда не отвечают нормативным положениям, а также разъяснениям Пленума ВС, считает высшая инстанция. 
• «Суд при определении размера компенсации морального вреда не учёл процессуальные особенности уголовного преследования, продолжавшегося 3 года и 6 месяцев, меры процессуального принуждения, что ограничило права (заявительницы) и отразилось на её личной, семейной жизни, а также характеристике истца по месту работы», — считает ВС.

Как следует из материалов дела, действия следователя по проведению амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы в отношении обвиняемой в рамках расследования уголовного дела признаны незаконными постановлением Верх-Исетского районного суда Екатеринбурга. Между тем указанные обстоятельства какой-либо оценки суда не получили.

1. Кроме того, суд первой инстанции вообще не исследовал обстоятельства причинения незаконным уголовным преследованием ущерба деловой репутации истца, которая на момент предъявления обвинения работала директором туристического агентства.
2. Таким образом, вывод суда первой инстанции об определении размера взыскиваемой суммы компенсации морального вреда ничем не мотивирован, а суды апелляционной и кассационной инстанции не устранили нарушения норм материального и процессуального права.
3. В связи с чем ВС направил дело на новое рассмотрение в Свердловский областной суд.
4. Алиса Фокс 

Незаконное (необоснованное) уголовное преследование. Какую компенсацию может получить пострадавший

Незаконным (необоснованным) уголовным преследованием признаются действия со стороны органов власти или должностных лиц в отношении заведомо невиновного лица. Например: привлечение заведомо невиновного человека к уголовной ответственности, незаконное задержание, заключение или содержание под стражей, принуждение к даче показаний, фальсификация доказательств и др.

https://www.youtube.com/watch?v=pOubN6Rkg4k\u0026pp=YAHIAQE%3D

Подобные дела не редкость, из недавних примеров можно вспомнить журналиста Ивана Голунова и общественного деятеля Мартина Кочесоко. Каждому из них были выдвинуты обвинения по ст. 228 УК РФ «Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств…».

Согласно Конституции, пострадавшее лицо имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (Ст. 53 Конституции РФ).

Непосредственно же порядок реабилитации пострадавшего и возмещения вреда, причинённого уголовным преследованием, регулирует Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

В статье 133 УПК РФ закреплено, что жертвы, подвергшиеся незаконному уголовному преследованию, могут воспользоваться правом на реабилитацию, которое включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Актуальность темы в том, что сейчас в России не существует минимального или максимального размера компенсации морального вреда. Нет и методики для их оценки, это каждый раз определяется судом.

Например, жителю Калининграда удалось отсудить 1 миллион рублей компенсации морального ущерба за то, что год он провёл в СИЗО.

Но этот пример скорее исключение из правил, зачастую в России, присуждаются гораздо меньшие суммы.

За рубежом практика противоположная.

При обращении в Европейский Суд по Правам Человека человек может рассчитывать на более высокую сумму по сравнению с выплатами в РФ, особенно если он прошёл через тяжёлые условия, например ждал решения суда в следственном изоляторе. Так, в 2019 году, ЕСПЧ обязал Минфин РФ выплатить жителю Башкирии Рудику Минибаеву, которого полицейские пытками вынудили признать вину 25 350 Евро.

В июне 2019 года группа депутатов фракции «Справедливая Россия» внесла на рассмотрение Госдумы законопроект, которым предлагается ввести компенсации за незаконное уголовное преследование и лишение свободы граждан. Депутаты предлагают установить в Гражданском кодексе унифицированный размер компенсации за необоснованное привлечение гражданина к уголовной ответственности.

Например, за один день незаконного преследования предлагается выплачивать как минимум 1 тыс. руб., «за день лишения свободы и помещения в СИЗО – не ниже 15 тыс. руб., за применение иных мер пресечения – не ниже 5 тыс. руб.». В настоящий момент инициатива на рассмотрении.

Моральную компенсацию за незаконную «уголовку» сочли «аморально низкой»

Предпринимательницу обвинили в мошенничестве, а потом оправдали. Незаконное уголовное преследование длилось три года, и в качестве компенсации она потребовала от государства 3 млн руб.

Судам сумма показалась завышенной – они решили: чтобы компенсировать пребывание в СИЗО и проблемы с правоохранителями, хватит 50 000 руб. Верховный суд направил дело на пересмотр (Определение ВС РФ от 02.02.

2021 №2-3257/2019 по делу№ 45-КГ20-25-К7).

В январе 2014 года в отношении бизнес-леди, главы екатеринбургского турагентства, возбудили уголовное дело по признакам покушения на мошенничество.

Она якобы незаконно получила лизинговые субсидии по программе поддержки малого и среднего предпринимательства Свердловской области. Через 10 месяцев, в октябре 2014-го, ее задержали и отправили в СИЗО. Там она провела месяц, а потом вышла под залог.

На этом проблемы не закончились: ей предъявили обвинение по ч. 4 ст. 159 УК («Мошенничество»), также по факту получения лизинговых субсидий от правительства.

Но в декабре 2016 года Октябрьский районный суд Екатеринбурга признал ее невиновной по всем обвинениям. Женщине вынесли оправдательный (огромная редкость по нынешним временам) приговор (дело № 1-134/2016), решение устояло в апелляции.

«Здоровье все равно не купишь!»

Женщина приняла решение добиваться компенсации за незаконное уголовное преследование. Она обратилась с иском к Министерству финансов.

В нем она заявила, что в совокупности – с момента возбуждения дела до вступления приговора в силу – преследование длилось три года. В результате обвинений в мошенничестве она потеряла доверие коллег и клиентов.

Кроме того, она провела в СИЗО месяц, в результате начались проблемы со здоровьем, и ей пришлось сделать операцию. Свои проблемы предпринимательница оценила в 3 млн руб.

https://www.youtube.com/watch?v=EPLmB94HEXw\u0026pp=ygW3AdCf0YDQtdC00LvQsNCz0LDQtdGC0YHRjyDRg9GB0YLQsNC90L7QstC40YLRjCDQvNC40L3QuNC80LDQu9GM0L3Ri9C5INGA0LDQvNC10YAg0LzQvtGA0LDQu9GM0L3QvtCz0L4g0LLRgNC10LTQsCDQt9CwINC90LXQt9Cw0LrQvtC90L3QvtC1INGD0LPQvtC70L7QstC90L7QtSDQv9GA0LXRgdC70LXQtNC-0LLQsNC90LjQtQ%3D%3D

Ответчик считал, что это слишком большая сумма, достаточно 30 000 руб. Суды тоже не считали, что 3 млн руб. – обоснованная сумма. Так, в первой инстанции решили компенсировать истице только время в СИЗО, когда она «претерпевала ограничения и испытывала нравственные страдания».

Экс-сотруднице ФНС выплатят компенсацию за незаконное уголовное преследование

Читать далее…

А доводы о проблемах со здоровьем сочли недоказанными: связи с арестом суд не увидел, а экспертиза не назначалась. Ленинский районный суд Екатеринбурга удовлетворил иск частично и взыскал 50 000 руб. (дело № 2-3257/2019). Вышестоящие инстанции оставили решение без изменений. Тогда женщина обратилась в Верховный суд.

Вс рф: тест на «соразмерность»

В жалобе в ВС пострадавшая указывала, что связь между преследованием и проблемами со здоровьем могла бы подтвердить судебная экспертиза, но вопрос о ее проведении не ставился.

Она также указала, что и само уголовное преследование подтверждает ее нравственные страдания и переживания, а потому не нужны дополнительные документы, как, например, справка о нетрудоспособности или чеки о покупке лекарств.

Обратите внимание

Реализация права на компенсацию морального вреда от незаконного уголовного преследования на практике оставляет желать лучшего: вероятность взыскания адекватной суммы крайне мала, особенно когда лицу не избиралась мера пресечения. Суд первой инстанции может снизить размер компенсации в десятки раз,.

Например, в апелляционном определении Нижегородского облсуда от 12 февраля 2019 года по делу N 33-1244/2019 компенсацию снизили с 1 млн руб. до 20 000 руб. Суд Ханты-Мансийского автономного округа–Югры от 13 ноября 2018 года по делу N 33-7688/2018 снизил компенсацию практически в 80 раз – до 60 000 руб. с 4,7 млн руб.

Как правило, в случае избрания меры пресечения присуждают в пределах до 100 000 руб..

В определении по делу коллегия ВС РФ сослалась на ст. 53 Конституции: она гарантирует право на возмещение от государства в случае вреда от незаконных действий органов власти или должностных лиц. По ст. 133 УПК право на реабилитацию дает право на возмещение имущественного и морального вреда.

• ВС отметил: размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, других заслуживающих внимания обстоятельств.
• При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости, а степень нравственных или физических страданий оценивается с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий, отметил ВС.
• Учитываются в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства.

При этом ВС сослался на постановление ЕСПЧ от 18 марта 2010 г. по делу «Максимов (Макштоу) против России»: там, в частности, указано на сложность расчета компенсации, особенно когда речь идет о личном страдании, физическом или нравственном. Причина в том, что стандарта для таких расчетов нет, и суды должны всегда приводить мотивы, оправдывающие сумму компенсации морального вреда.

Без мотивов и при очень маленькой компенсации можно говорить о ненадлежащем рассмотрении требований, признал ВС.

Сумма компенсации должна быть адекватной и реальной.

ВС цитирует решение ЕСПЧ:

Присуждение чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

ВС не нашел в деле екатеринбурженки анализа характера и степени понесенных физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела.

Так, суд первой инстанции вообще не исследовал обстоятельства причинения ущерба деловой репутации истца в результате незаконного уголовного преследования, в то время как женщина возглавляла турагентство, когда ей предъявили обвинение. В итоге дело отправили на новое рассмотрение в апелляцию.

Обратите внимание

Расчет размера компенсации за незаконное уголовное преследование зачастую напоминает американские горки, где все зависит исключительно от усмотрения судьи. Законопроект о минимальном суммарном пороге компенсации морального вреда не принят до сих пор.

При этом ВС демонстрирует стабильную правовую позицию: за основу берется расчет истца и стандарты практики ЕСПЧ – 2 000 рублей за сутки содержания под стражей. На практике добиться присуждения достойных сумм в первой инстанции считается за юридическое чудо.

Хорошие примеры

Свердловский районный суд Перми по делу № 33-14608-2019 взыскал с Минфина России в пользу человека, который более года провел в СИЗО, компенсацию морального вреда в размере 1,4 млн руб. Суд учел в том числе то, что человек был болен с детства, а в СИЗО его здоровье значительно ухудшилось. Его жена вместе с малолетним ребенком лишилась средств к существованию.

Решение Ильинского районного суда Пермского края по делу № 2-329/2016, апелляционное определение № 33-9548/2016. Определяя к взысканию с Минфина за счет средств казны РФ компенсацию морального вреда в размере 450 000 руб.

, суд принял во внимание: продолжительность содержания под стражей (более 9 месяцев), отчисление истца из числа студентов первого курса Пермского агропромышленного колледжа, индивидуальные особенности личности истца, степень и тяжесть понесенных нравственных и физических страданий, требования разумности и справедливости.