По данным ФСИН, в местах лишения свободы находятся более 590 тысяч человек. Из них 47 277 — женщины. 38 тысяч — в исправительных колониях, лечебных исправительных учреждениях, лечебно-профилактических учреждениях и более девяти тысяч — в следственных изоляторах.

Условия содержания в женских колониях по своей строгости ничуть не уступают мужским, а иногда оказываются еще жестче. Связано это не только с психологической атмосферой, отношениями с сотрудниками ИК и сокамерницами, но и с бытовыми вопросами.

В заключении такие, казалось бы, простые вещи, как мыло, дезодорант, шампунь, станок для бритья и средства личной гигиены для многих становятся непозволительной роскошью, не говоря уже о косметике или парфюме. ТД узнали, разрешено ли женщинам в колониях и СИЗО надевать красивую одежду и как они следят за собой, находясь в заключении.

«Многое зависит от настроения проверяющих»

«Я передавал практически все, кроме лака и средств, которые содержат в своем составе спирт и ацетон», — рассказывает Александр. Два с половиной года его жена находится в СИЗО «Печатники» по делу о мошенничестве.

«Пудру, тени, различные гели — на это строгих запретов нет. Но все предметы с воли подвергаются тщательному осмотру, и многое здесь зависит от настроения проверяющих. Все баночки с кремами, гели для душа, шампунь, — все это могут вскрыть и часто это делают довольно неаккуратно при помощи ножа.

У меня был случай, когда при мне запечатанный скраб для тела в пластмассовой банке проткнули ножом, чтобы проверить, нет ли внутри чего-то запрещенного — наркотиков или сим-карты, например. После они грязной тряпкой вытерли нож и начали резать им помидоры, которые я принес.

Я не могу понять, зачем они все это режут, если у них есть сканирующий аппарат, который все просвечивает. Так вместо овощей и фруктов моя жена получила салат», — заключает Александр.

Женская исправительная колония общего режима (ИК-11) в городе Нерчинск Забайкальского края

Евгений Епанчинцев / РИА Новости

Косметика, прически и парфюм

Как объясняет сотрудница Центра содействия реформе уголовного правосудия Елена Гордеева, официально правилами внутреннего распорядка и в исправительных колониях, и в следственных изоляторах косметика не запрещена. Однако обычно в колониях администрация это не приветствует, так как такое выделение себя в большом коллективе может привести к зависти и конфликтам.

Мария Алехина, осужденная по делу Pussy Riot и отбывавшая срок в женской ИК-28 в Березниках в Пермском крае и в ИК-2 в Нижегородской области, рассказывает: «Косметикой в принципе пользоваться можно. Особенно девчонки любят красить брови.

У нас было так: чем ярче, тем круче. Вопрос только в том, есть ли у вас близкие и родные, которые готовы вам все это передать с воли. У большинства девчонок, когда они оказывается в тюрьме, ситуация, к сожалению, противоположна мужчинам.

Если девушка садится, от нее достаточно быстро все отказываются».

Особенно девчонки любят красить брови

Елена Гордеева и основательница правозащитной организации «Русь Сидящая» Ольга Романова рассказывают, что специально обученных парикмахеров в тюрьмах нет. Обычно женщины стригут друг друга самостоятельно, кто как умеет. Также обстоит дело и с прическами для конкурсов или концертов.

Специально ради этого мастеров в колонии не приглашают. Алехина говорит, что официального запрета на какие-либо прически нет, но когда она сделала микро-косички с вплетенными черно-красными нитями, «надзиратели были в полубешенстве».

Как оказалось, пряжа, которую вплетали в косички, считается запрещенной.

Полностью запрещен в местах лишения свободы парфюм. По словам Гордеевой, это связано с тем, что в его составе содержится спирт. Что касается дезодорантов, то в местах лишения свободы разрешают пользоваться только твердыми дезодорантами, при этом на упаковке должно быть написано, что средство не содержит спирт.

«Гигиенические наборы — это вообще трэш»

По словам осужденных, косметика — далеко не самое важное во время жизни в колонии или СИЗО. Гораздо важнее для женщин иметь средства личной гигиены, с которыми часто возникают проблемы.

Ежемесячно в тюрьмах выдают гигиенические наборы, в которые входят: 25 метров туалетной бумаги, 30 граммов зубной пасты, 100 граммов мыла и 10 прокладок. Мужчинам также выдают бритвенные станки. Как отмечает Елена Гордеева, для женщин в этих наборах станки не предусмотрены, но им можно иметь свои, привезенные с воли.

Однако, как правило, их хранят в специально отведенных для этого местах и выдают только на время. Также обстоят дела с маникюрными ножницами и пинцетами.

Этими прокладками затыкают окна в СИЗО

Качество таких гигиенических наборов, по словам правозащитников и осужденных, оставляет желать лучшего.

«Гигиенические наборы — это вообще трэш, — рассказывает Мария Алехина. — Этими прокладками затыкают окна в СИЗО, чтобы не дуло, или используют в качестве дополнительных стелек в казенной обуви, потому что зимой в ней очень холодно. Станков в этих наборах вообще нет. При желании, конечно, можно достать, даже если с воли ничего не передают. Путем обмена с сокамерницами.

Основная валюта — это сигареты или какие-то сладости. Их можно купить в ларьке и обменять на хорошие прокладки, которые кому-то передали с воли. Но нужно понимать, какая в колонии зарплата. У меня есть подруга, у которой, пока она сидела, ребенок был в детском доме.

Те 800 рублей, что она получала, она делила пополам: на одну половину покупала что-то себе, а на другую — покупала конфеты ребенку и отправляла в детдом».

Однако даже если женщине оказывают помощь с воли, правила гигиены все равно нарушаются при досмотре вещей.

Как объяснил Александр, муж подозреваемой, все прокладки при передаче должны быть вынуты из упаковки и переложены в целлофановый пакет, что уже является нарушением правил гигиены.

«Пакет потом также вскрывают и смотрят, — рассказывает Александр, — могут и зубную пасту на половину выдавить, если им покажется, что внутри тюбика что-то лишнее».

Участницы дефиле «Mix модных идей −2017» в женской исправительной колонии ФКУ ИК-10 в Приморском крае

Виталий Аньков / РИА Новости

Ботинки на шнуровке и шерстяной платок

Из собственной одежды женщинам разрешается иметь только нижнее белье и носки, которые обязательно должны быть черного цвета.

«Ни о каких платьях, юбках здесь речи идти не может, — добавляет Елена Гордева. — Все получают форму, и, в принципе, она неплохая. Летом — белая рубашка и зеленый костюмчик. А зимой —также брючный костюм темно-зеленого цвета и рубашка с длинным рукавом. В качестве верхней одежды выдают стеганое пальто и шерстяной платок, который довольно тонкий, в мороз или при сильном ветре он не спасет».

По словам Гордеевой, одна из главных проблем — это обувь. Для лета не предусмотрены специальные тапочки.

«Женщинам выдают такую межсезонную обувь — это ботинки на шнуровке, в которых летом жарко, а поздней осенью холодно.

Родственники могут что-то передать, но эта обувь должна быть обязательно черного цвета без каких-либо украшений, страз, узоров и прочего. Также можно передать с воли спортивный костюм и кроссовки темных цветов.

Но этим разрешают пользоваться исключительно на спортивных мероприятиях. А не так, что — ходи, где хочешь», — рассказывает Гордеева.

Конкурсы красоты

Однако столь строгие правила в отношении одежды действовали не всегда. Нина, которая провела в местах лишения свободы в общей сложности 12 лет (сидела в Мордовии, Иванове и Чувашии по 228, 158 и 119 статьям УК) рассказывает: «В целом правила в отношении одежды стали ужесточать в середине 2000-х годов.

До этого в некоторых колониях можно было вообще в своей одежде ходить. Самым страшным был период, когда только начали вводить форму одежды, которой в колониях еще не было в наличии. Получалось так, что у тебя изымали все, что есть, а взамен ничего дать не могли. Мы своими путями пытались что-то достать или сшить так, чтобы администрация не заметила.

Но за это впоследствии, конечно, страдали.

Просто все изъяли, ничего не объяснив

По словам Нины, раньше в колониях проводили конкурсы красоты и концерты. Эта традиция сохранилась и сейчас. Например, в марте 2018 года в колонии №7 в Липецкой области прошел конкурс «Мисс Весна», в июле в колонии в Ленинске Волгоградской области осужденные женщины участвовали в конкурсе «Краса ИК-28».

«Раньше у нас ежегодно проходили конкурсы красоты и различные концерты. Мы шили специально для этого костюмы. Был даже отдельный конкурс на самое оригинальное платье. А так как материалов для этого нам никто не давал, мастерили наряды из пакетов, фантиков, из пачек сигарет. И получалось очень оригинально и красиво.

Но сейчас все идет к тому, чтобы женщины были на одном уровне и никто не выделялся. Так, в принципе, косметику не запрещают, но ярко краситься нельзя. Или в Иваново, например, неожиданно запретили тени для век. Просто все изъяли, ничего не объяснив.

Лак запрещают, мне кажется, не столько из-за спирта, сколько из-за того, что это красиво, а нам давно уже дали понять, что не люди мы там», — говорит Нина.

Женщина рассказывает, что администрация для организации конкурсов и концертов ничего не делает, но при этом требует, чтобы все было на уровне. Ольга Романова утверждает, что у администрации «на показуху всегда все находится». В основном все необходимые материалы «трясут с родственников, а потом, все, что женщины сшили, отбирают и хранят в каптерке (на складе — Прим. ТД)».

«Мужчины постоянно следят по камерам за нашей жизнью»

В плане одежды есть еще одна проблема — пижама. По словам осужденных, она предусмотрена не везде, несмотря на то, что есть сотрудники-мужчины, которые по ночам совершают проверки в камерах.

По словам Нины, в Иванове женщины очень долго добивались, чтоб там стали разрешать надевать ночью пижаму.

«Плюс есть такой момент, — добавляет Нина, — что мужчины постоянно следят по камерам за нашей жизнью, в том числе видят, как мы переодеваемся, и с этим ничего нельзя сделать».

Не просто обстоит дело, когда женщины выходят из тюрьмы. Более сильные из них жаждут начать новую жизнь и с радостью возвращаются к всевозможным уходовым процедурам. Однако есть и те, кто после тюрьмы начинает испытывать большие комплексы неполноценности и перестают любить себя.

Ольга Романова считает, что зачастую это может быть связано с тем, что женщину в тюрьме вынудили вступить в лесбийские отношения.

«Тюрьма, конечно, оставляет неизгладимый след, особенно на женщинах. Появляется комплекс вины или комплекс неполноценности.

Если женщина в тюрьме пошла на лесбийские отношения или была вынуждена на них пойти, то, выйдя на волю, вернуться к прежней жизни очень нелегко и наладить отношения с мужчинами можно спустя только довольно длительный реабилитационный срок.

Особенно, если женщину подчинила себе другая женщина, которая находится в активно-агрессивной роли — таких называют «кобёл» и зачастую делают бригадиром, например. Но в отличие от мужчин, в какой бы роли ни была женщина в колонии, выйдя на свободу, она может скрыть абсолютно любые подробности своей сексуальной жизни», — говорит Романова.

Что происходит в российских тюрьмах с трансгендерными людьми

Жизнь осужденных в России сопряжена с понятными проблемами и травмирующим опытом. Трансгендерные люди, попавшие в СИЗО и колонии, считаются особо уязвимыми заключенными. Они намного чаще сталкиваются с дискриминацией, насилием и сложным выбором — вынужденное одиночество или собственная безопасность. «Сноб» рассказывает, что с ними происходит в местах лишения свободы

EPA/Rungroj Yongrit

В 2016 году сотрудники московской полиции задержали трансгендерную женщину Альбину Матюнину, которая находилась в федеральном розыске.

В 2011-м Альбина, которая в тот момент еще не начала трансгендерный переход, была приговорена к условному сроку за магазинную кражу 1810 рублей.

С тех пор она прошла курс гормональной терапии и сделала несколько пластических операций, но с точки зрения закона оставалась мужчиной.

Альбину отправили в мужское СИЗО в Москве, а затем этапировали в Ростов. В обоих изоляторах она жила в одиночной камере.

Адвокат Ольга Бадалян опасалась, что после вынесения приговора ее подзащитная может попасть в общую камеру в мужской колонии и что в таком случае ее безопасность будет под угрозой.

Этого не произошло, колонии удалось избежать. Альбина находилась в заключении меньше месяца, затем ее освободили. 

История Альбины Матюниной не единственная. В СМИ иногда появляются сообщения о том, что сотрудники ФСИН находятся в замешательстве, потому что не понимают, где содержать под стражей трансгендерного человека. В России приговоры выносят «по паспорту».

Формально для системы правосудия трансгендерных людей не существует, есть только мужчины и женщины.

Никаких нормативно-правовых актов, регулирующих их распределение по местам принудительного содержания, тоже нет, поэтому человек с женскими половыми признаками может оказаться в мужской колонии, и наоборот.

«ФСИН просто-напросто не наработала опыт в этой сфере, чтобы его обобщить в правовом акте, — считает юрист «Руси сидящей» Ольга Подоплелова, — поэтому многие вещи, скорее всего, решаются на местах, остаются на усмотрение администрации и зависят от ее готовности учитывать особые потребности трансгендерных людей».

Одиночество в изоляции

Гражданин Белоруссии Назар Гулевич родился женщиной. После совершеннолетия он начал трансгендерный переход: стал принимать гормоны, поменял документы, удалил молочные железы, а когда переехал в Москву, стал задумываться об операции на половых органах. Он не успел завершить переход из-за обвинений в мошенничестве.

По версии следствия, Гулевич может быть причастен к хищению уставного капитала фирмы, которая занимается недвижимостью. Гулевич свою вину отрицает. Суд постановил отправить его в СИЗО. Жена Назара Оксана (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ред.

) посчитала это несправедливым: «Его обвиняют в хищении капитала, то есть, по сути, в преступлении в сфере предпринимательской деятельности, за которое Верховный суд вообще не рекомендовал помещать в СИЗО». 

С выбором места заключения возникли сложности. В женский изолятор Гулевича не приняли, аргументировав это тем, что он уже не женщина, в мужской — потому что еще не мужчина. В итоге Гулевича направили в больницу при «Матросской тишине», там содержатся заключенные обоих полов.

Это стало временным решением — Гулевич был здоров и не мог там долго находиться без веской причины. Кроме того, спустя три месяца пребывания Назара в «Матросской тишине», к нему стали враждебно относиться другие заключенные.

Один из конвойных упомянул о трансгендерности Гулевича, когда вел его к телефону. Мужчины, находящиеся в это время в тюремном коридоре и услышавшие слова сотрудника ФСИН, стали выкрикивать Назару угрозы.

Спустя месяц его перевели в женское СИЗО номер шесть, сославшись на то, что в первую очередь в расчет надо брать физиологию. Гулевича поселили в одиночной камере. Там он провел почти два года. 

Сейчас Назар выходит из своей камеры только ради свиданий или для того, чтобы сделать звонок. Он отказывается от прогулок, потому что не хочет встречаться лишний раз с сотрудниками СИЗО.

По телефону Гулевич рассказывает жене, что некоторые работники учреждения не всегда ведут себя корректно по отношению к нему: могут назло сломать папку для бумаг, с которой он обычно ездит в суд, не довезти тележку с едой до его камеры и зайти к нему в душ, чтобы увидеть, как после операции по удалению молочных желез изменилось его тело.

Когда Назар попал в СИЗО, он начал делать замки и терема из спичек, — по словам его жены, это единственное занятие, которое могло его радовать. По словам Оксаны, сотрудники изолятора угрожали, что лишат Гулевича такой возможности. 

«Всеми путями [сотрудники ФСИН] выводят на конфликт. Терплю. Теперь обращаются сугубо в женском роде. Обидно, конечно. Я такой длинный и болезненный путь прошел: школьные издевки, соседские злые языки, мамины слезы, молчаливые укоры.

Меня гнобят из-за того, что я такой. Да, я, может, и подделка, но никогда не обижу слабого», — пишет Гулевич в письме журналистке и члену ОНК (Общественной наблюдательной комиссии) Еве Меркачевой. («Сноб» цитирует письмо с разрешения обеих сторон.

— Прим. ред.)

Во время карантина в СИЗО Гулевич заявил, что хочет покончить с собой. После этого Назара на четыре дня отправили в психиатрическую больницу СИЗО №2, а затем вернули обратно. По словам Оксаны, сотрудники учреждения относятся к нему как к человеку «с повышенным суицидальным риском» и потому пытаются подстраховаться.

«У них есть основания, — рассказывает Оксана, — Назар действительно часто говорит о суициде, и еще до попадания в СИЗО он дважды пытался покончить с собой, потому что его не принимали окружающие. Он находится в местах лишения свободы, что само по себе непросто, плюс переживает из-за издевок и одиночества.

Представьте, мы три месяца сидели на самоизоляции, а он это делает на протяжении почти двух лет. Надо понимать, что у людей, которые находятся в общих камерах того же СИЗО, условия содержания мягче. Назар не ходит гулять, а во время карантина еще и свидания запрещены, его не могут посещать члены ОНК.

Единственные люди, которых он сейчас видит, — это сотрудники учреждения, которые его недолюбливают, потому что Назар не такой, как все. И от них ему никуда не спрятаться.

Но я не понимаю, если они боятся, что он покончит с собой, и даже отправляют его к психиатрам, почему бы им просто не перестать так себя вести? Я видела его еще до карантина, и уже тогда он плакал все свидание. Я не представляю, что с ним происходит сейчас».

За Назаром присматривает Анна Каретникова, бывший член ОНК, а сейчас — ведущий аналитик УФСИН Москвы. По ее словам, главная проблема Гулевича в одиночестве. Она рассказывает, что в местах лишения свободы трансгендерных людей стараются селить вместе, но это не всегда возможно.

«Мы были бы рады найти для Назара сокамерника, но пока не можем, потому что трансгендерных людей мало в процентном соотношении, — говорит Каретникова, — одно время с Назаром жил другой трансгендерный мужчина, они подружились, и Назару стало немного легче.

Но потом у этого человека нашли туберкулез, его перевели в другое учреждение. Чудовищно, что большую часть времени Назар сейчас находится один. К сожалению, если ему дадут срок, его продолжат содержать изолированно ради его безопасности — уже в колонии. Трудно сказать, что можно для него сделать в текущей ситуации.

Здесь вопрос, наверное, к суду и к тому, какой он выберет вид наказания: связанный с лишением свободы или нет».

Жена Назара не верит, что ему предоставят одиночную камеру в колонии. «Я не уверена в лояльности судьи и сотрудников ФСИН. Больше всего боюсь, что Назара отправят к мужчинам в отряд, ведь документы у него мужские.

Но половые органы женские, поэтому мне страшно представить, что в этом случае будет. Назар меня умоляет поднять телевидение и журналистов, сейчас я пытаюсь попасть на передачу к Андрею Малахову», — говорит она.

Безопасное место и риск применения насилия 

Опрошенные «Снобом» эксперты считают, что часть трансгендерных людей, которые отбывают наказание, предпочитают быть невидимыми для правозащитных организаций из-за давления, страха огласки и возможных актов насилия и травли.

«Трансгендерные люди не спешат обращаться к нам за помощью, — рассказывает юрист «Руси сидящей» Ольга Подоплелова, — однако я убеждена, что при попадании в СИЗО и исправительные учреждения они могут сталкиваться со значительными трудностями психологического, медицинского и физического плана, не говоря об угрозах личной безопасности».  

По словам юриста центра правовой помощи трансгендерным людям Татьяны Глушковой, в мужских колониях риск столкнуться с насилием со стороны других заключенных во много раз выше, чем в женских. «Прежде всего это связано с тем, что в женских колониях нет тюремной иерархии.

В мужских колониях трансгендерные люди по умолчанию попадают в низшую касту.

Будут ли они подвергаться сексуальному насилию, зависит от ситуации в конкретном месте, но ломать психологически такого человека начнут в любом случае», — отмечает Леонид Агафонов, создатель правозащитного проекта «Женщина, тюрьма, общество» и бывший член ОНК.

Организация «Трансгендерная Европа» в своем докладе о содержании транслюдей под стражей в Центральной и Восточной Европе и Центральной Азии пишет, что на международном уровне разработаны различные меры для предотвращения насилия в местах лишения свободы.

К ним относятся аккуратный отбор тех, кто будет проживать в одной камере, внедрение политик, направленных против травли, а также создание системы анонимной подачи жалоб. Согласно международным стандартам, одиночное заключение должно быть крайней мерой, а вовсе не основным способом защиты от насилия.

Длительное заключение в одиночной камере может приравниваться к жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению и даже пыткам, говорилось в докладе ООН.

В российских колониях трансгендерных людей все равно стараются изолировать. Для этого их помещают в безопасное место. Зачастую это одиночное помещение камерного типа, из которого заключенного выводят на прогулку по часам.

В отличие от СИЗО, где все находятся в относительно одинаковых условиях, в колонии люди живут в отрядах, у них есть возможность выйти на улицу, покурить, сходить в кино или в столовую. Заключенные, находящиеся в безопасном месте, такой возможности лишены. Помимо этого они не могут посещать культурные мероприятия или участвовать в самодеятельности.

То есть пребывание в безопасном месте, помимо влияния на психологическое состояние человека, снижает его шансы на получение поощрений и, как следствие, на УДО.

Попасть в безопасное место заключенный может только после того, как он написал заявление и объяснил администрации, почему принять меры безопасности необходимо. «Никто не гарантирует, что его просьбу удовлетворят.

В колонии могут решить, что опасности нет, или же оставить человека в отряде, чтобы он начал сотрудничать с ФСИН», — объясняет Агафонов. Более того, далеко не во всех колониях есть специальные помещения для организации безопасных мест.

Иногда их размещают в штрафных изоляторах. 

«Есть еще один аспект. Согласно приказу Минюста, помещение человека в безопасное место возможно на срок до 90 суток. Если по истечении этого времени пребывание в отряде продолжает представлять для человека опасность, то он должен быть переведен в другое исправительное учреждение.

То есть такая ситуация, чтобы человек сидел в безопасном месте весь срок, у нас вообще не предусмотрена. По-хорошему, за время пребывания человека там администрация колонии должна предпринять меры, направленные на разрешение ситуации, из-за которой ему начала угрожать опасность.

Будут ли сотрудники ФСИН предпринимать такие меры, когда речь идет о трансгендерных людях, и какими будут эти меры? У меня нет ответов на эти вопросы», — говорит Глушкова. 

Не все трансгендерные люди подают заявление администрации о том, что хотят отбывать наказание в безопасном месте. Леонид Агафонов следит за судьбой трансгендерной женщины с мужскими документами.

Она находится в одной из мужских колоний в Ленинградской области и живет вместе с другими заключенными в отряде. «Она относится к низшей касте, но говорит членам ОНК, что не нуждается в помощи, — рассказывает Агафонов.

— Мы не можем сказать, применяли ли в отношении нее физическое насилие или психологическое давление, происходило ли что-то с ее согласия или без него. Она об этом говорить отказывается. В любом случае, в одиночку ее не отправляли, потому что она об этом не просила.

Пока правозащитники стараются ее навещать, но ничего не предпринимают, чтобы не сделать хуже. Ей осталось сидеть совсем немного».

На условиях анонимности сотрудник ФСИН рассказал «Снобу» о случае другой трансгендерной женщины, которая находилась в мужской колонии под Смоленском и жила с другими заключенными. «Ее внешность была подчеркнуто женственной: грудь, длинные волосы, выщипанные брови, клипсы в ушах. Ее использовали для своеобразной ломки стереотипов прибывших в колонию из СИЗО.

Приезжали новые люди, которые говорили «Жизнь ворам!», а их встречала трансгендерная женщина и предлагала взять полотенце из своих рук. Согласно тюремным понятиям, брать его было нельзя, потому что трансгендерные люди в тюрьме относятся к низшей касте. Администрация колонии ведет опасную игру. По сути, это умышленная эксплуатация трансгендерного осужденного.

С правовой точки зрения ответственности за это, думаю, не существует: у гражданина мужской паспорт, и он живет в мужской колонии, в общем отряде. Но подобные провокации с использованием стереотипов криминальной субкультуры могут привести к непредсказуемым последствиям. Разумеется, в случае ЧП будет проводиться проверка.

Что лучше — одиночное содержание или вот такое, рискованное, я не знаю». 

***

Периодически в России обсуждают создание отдельных камер, блоков или даже отдельной колонии как возможный вариант решения проблем, связанных с заключением трансгендерных людей.

«Сегодня это единственный выход при работе с такими преступниками, — говорил член Общественного совета при Федеральной службе исполнения наказаний Владислав Гриб, — так как присутствие трансгендерных людей в обычных камерах опасно для них, это страдания для их семей и море проблем для сотрудников ФСИН». Идею поддержали ЛГБТ-активист Николай Алексеев и юрист Петр Гусятников. 

Подобная практика существует в других странах. В 2019 году Минюст Великобритании заявил об открытии первого отделения для заключенных транслюдей. Его оборудуют во флигеле тюрьмы на юге Лондона. Подобные отделения существуют и в США, но тоже не во всех тюрьмах. 

Леонид Агафонов считает, что в России в ближайшее время вряд ли появится что-то подобное: «Надо понимать, в какой стране мы живем. Мне кажется, как минимум еще 10–15 лет ничего не изменится. Думаю, пока мы можем надеяться только на то, что трансгендерных людей будут помещать в безопасное место, хоть это тоже спорное решение. Желательно — в женских колониях».

У кого были отношения с сидевшим мужчиной?поделитесь впечатлениями. — 226 ответов на форуме woman.ru

226 ответов

Последний — 24 февраля, 04:07 Перейти 04 августа 2016, 13:53

#151

04 августа 2016, 13:54

#152

06 августа 2016, 20:19

#153

06 августа 2016, 20:25

#154

09 августа 2016, 21:57

#156

15 августа 2016, 16:58

#157

_Буратино_

Диана, да вы что? Какие отношения могут быть с зеком?! Неужели не можете нормального парня найти? Не понимаю таких женщин, которые выходят замуж за зеков…

26 августа 2016, 13:29

#158

12 октября 2016, 13:25

#159

19 октября 2016, 01:48

#160

27 октября 2016, 21:06

#161

30 октября 2016, 20:38

#162

07 ноября 2016, 01:13

#163

гость

страховой агент из Пятигорска — это приличная девушка из хорошей семьи? вы мать -одиночка, рабатающие страховым агентом или бухгалтером.

Какой у родителей бизнес? Свой завод? Или палатка с фруктами? В провинции хорошая семья — это семья мэра, губернатора, владельца завода или фабрики.

девушка из приличной семьи — это алсу сафина, надя михалков, дочери профессоров мгу, зам.министров и подобные барышни.

В России нет неглухих провинций, увы. Город, где женщина не может найти нормального мужчину и встречается с зеком — это самая настоящая глухая провинция, не обольщайтесь.

05 декабря 2016, 22:31

#164

_Буратино_

Каждая ситуация имеет свою жизненную историю и нельзя судить однозначно! Есть и благополучные семьи с такими мужчинами, некоторые из них начинают больше ценить жизнь! Есть тип женщин, которым нужны сильные эмоции..

, которые не может дать обычный мужчина! ( Не имею ввиду моральное и физическое насилие) Р.S. посмотрите сколько в отношениях с «нормальными» мужчинами измен, предательства и неумение развивать полноценные отношения! Milagros, согласна. Или может быть от отчаяния.

Нормальные мужчины не смотрят на них, вот на зэков и переключились…

26 января 2017, 22:19

#165

17 марта 2017, 13:20

#166

13 апреля 2017, 08:22

#167

06 сентября 2017, 12:51

#170

01 октября 2017, 00:18

#172

16 октября 2017, 09:57

#173

17 октября 2017, 22:43

#174

30 октября 2017, 11:19

#175

30 октября 2017, 11:39

#176

25 ноября 2017, 23:20

#177

Диана

За сына переживаю,по этому долго уже не могу принять решение.Понемаю что зек,но подкупает его доброта,забота,нежность,апять же доброжелательное отношение к сыну(хоть они и не видели друг друга)он очень мягкий человек даже не верится что сидел.Голоса не повысит,о каком уж насилии и жестокости говорить.Ласковей мужчины у меня не было никогда.

25 ноября 2017, 23:26

#178

07 декабря 2017, 00:45

#179

07 декабря 2017, 01:03

#180

26 марта 2018, 22:32

#181

Диана

Можно построить серьезные отношения с бывшим зеком?Если у вас был такой опыт напишите свое мнение.

01 апреля 2018, 21:24

#181

Автор

Можно построить серьезные отношения с бывшим зеком?Если у вас был такой опыт напишите свое мнение.

01 апреля 2018, 21:26

#181

01 апреля 2018, 21:26

#181

08 апреля 2018, 12:37

#181

11 апреля 2018, 12:35

#181

11 апреля 2018, 12:44

#181

Миша

я 3 года отсидел, нету в отношениях с зеками ничего хорошего

Гость

У меня отношения ,но мы встречались с ним с детства.Он стал совсем другим человеком,Рассказывал по пянье что они там покупали за сигареты петухов.Я чуть не умерла .Не знаю как быть дальше ,

После этого постели с ним не хочу

~Sonne~

Диана, они все поначалу ласковые) А как добьются своего, то все…

23 августа 2018, 11:05

#181

~Sonne~

Диана, неужели вы не боитесь за себя и за ребенка? Зэк-он и есть зэк. Тюрьма портит психику, и человек, отсидевший в местах, не столь отдаленных, никогда не будет нормальным. А «серьезные намеринья» -это в первую очередь для них жилье (надо же где-то жить после освобождения) и прописка (чтобы приняли хоть на какую работу).

23 августа 2018, 11:10

#181

23 августа 2018, 11:15

#181

Русская

Все это фигня полная за что как и какой срок главное если он человек то он им и останется. Вот вам пример у меня есть близкий друг отсидел за убийство вышел уже три года на свободе жена дети свой только один хороший человек за любую работу берется лиж бы деньги в семье были. И работает на жд. Да и сама я общаюсь с зеком на мои предложения помочь отказывается,

10 сентября 2018, 21:04

#181

03 октября 2018, 22:39

#181

09 ноября 2018, 20:23

#181

18 ноября 2018, 12:40

#181

айяйяй

даже если сесть может невиновный, нормальный человек, выйдет моральный ***. ну может редкие исключения и есть, только очень психически сильный человек.

18 ноября 2018, 14:50

#181

Гость

«А кто не был в тюрьме — тот любить не умеет, тот и цену не знает настоящей любви…» За себя скажу — лучше моего зк нет никого и никогда не было, и пойду за ним до конца, что бы не случилось. Мужчин у меня было очень много, но только с ним, непутевым моим, я только поняла, что значит чувствовать себя женщиной.

Даже не женщиной, маленькой девочкой из тех далеких лет. Я счастлива и беззаботна как в детстве. В груди цветы расцветают. За 8 лет, что мы вместе, я не думала никого больше искать, и никогда не буду. Да, мы не сможем жить вместе, в силу его образа жизни, да, я оцениваю трезво. Но другие не интересуют меня…

18 ноября 2018, 20:17

#181

Русская

Все это фигня полная за что как и какой срок главное если он человек то он им и останется. Вот вам пример у меня есть близкий друг отсидел за убийство вышел уже три года на свободе жена дети свой только один хороший человек за любую работу берется лиж бы деньги в семье были. И работает на жд. Да и сама я общаюсь с зеком на мои предложения помочь отказывается,

Кто является самой низшей кастой в «милицейских» зонах

 Русская семеркаРусская семерка

В советское время была только одна колония для сотрудников правоохранительных органов, которая располагалась в Нижнем Тагиле. С распадом СССР и криминализацией милиции и других силовых органов появилась необходимость создания новых «ментовских» зон. Сейчас в России насчитывается пять исправительных учреждений для бывших полицейских.

Зачем создавать отдельные исправительные учреждения? Дело в том, что в обычной тюрьме так называемый бэсник (бээсник или просто БС – бывший сотрудник) не продержится и суток. Зеки, понятное дело, стражей порядка очень не любят. По криминальным понятием, убийство «мента» дает основания для попадания в более высокую касту.

На «ментовской» зоне существует своя иерархия, каждая со своими нормами и правилами поведения. Высшей кастой здесь считаются бывшие сотрудники исправительных учреждений, тюремные оперативники, а также те, кто нес службу в СИЗО.

Кроме того, «элитой» считаются оперативники уголовного розыска – то есть те, кто находился на «переднем крае» борьбы с преступностью. Считается, что это видавшие виды люди, резкие и строгие, а потому перечить им – себе дороже.

В камерах они занимают положение смотрящих, их слово – закон для менее «престижных» каст.

Следующими в тюремной иерархии идут сотрудники силовых органов: спецотряды быстрого реагирования, ОМОН, спецназовцы, бывшие сотрудники оперативно-розыскных групп. Прошедшие такую «школу» люди, как правило, физически развиты, морально закалены и психологически устойчивы, способны постоять за себя.

Среднюю касту в «ментовских» зонах» составляет простой «служилый» народ – гаишники, патрульные, следователи, дознаватели и прочие.

Попадают в места лишения свободы такие правоохранители в большинстве случаев из-за взяток или не слишком серьезных преступлений. Обычно стараются не высовываться, отсиживают свой срок тихо и мирно.

Быть авторитетом их не прельщает, но и в низшую касту не пойдут, в случае чего могут дать достойный отпор.

Ступень «высших» среди «низших» занимают адвокаты. Среди полицейских уважения они обычно не имеют, поскольку считаются хитрыми и ушлыми пройдохами, не заслуживающими доверия.

У многих оперативников свой счет к адвокатам, которые во время следствия и суда они обещали их вытащить, при этом брали за свои услуги порой весьма внушительные суммы.

В итоге отвечают за таких нерадивых защитников их коллеги по профессии, волею судеб оказавшиеся в заключении.

Самой низшей «мастью» на «ментовской» зоне являются судьи и прокуроры. Этих силовики уважают еще меньше, поскольку считают их аналогом кабинетного чиновника, толком ничего не умеющего, зато завсегда готового «попить кровушки» у простого оперативника.

Именно из прокурорско-судейской среды в таких исправительных учреждениях формируется категория «петухов». Во избежание конфликтов администрация «милицейских» зон последние годы старается сажать «кабинетчиков» в отдельные камеры.

Свод неписаных правил в «ментовской» зоне немногим отличается от порядков в обычных колониях и тюрьмах: будь опрятным, иначе станет «чушкой», не ходи в туалет, когда кто-то принимает пищу, не лезь с расспросами о делах сокамерников.

«Чушек» («чертей») как и на обычной зоне никто не уважает. Они выполняют самую грязную работу (уборка туалетов), и спят рядом с «дальняком». Среди «чертей» практически гарантированно оказываются те, кто сел за «косячные» статьи – совращение малолетних, изнасилования и им подобные.

В отличие от обычной зоны, где для авторитетных зеков работать – это не «по понятиям», среди бээсников вкалывать принято у всех, «в отказ» не уходит никто. Еще бы, ведь работать – значит иметь шанс на условно-досрочное освобождение. Кроме того, можно «поднять» денег на посещение тюремного магазина.

Не менее важным занятием в «ментовских» зонах является спорт. Можно сказать, что в таких исправительных учреждениях процветает культ тела.

Считается, что уважающий себя БС обязан содержать себя в хорошей форме, а для этого должен каждодневно тренироваться: подтягиваться, бегать и так далее.

Тот, кто отказывается от спорта, считается отчаявшимся и очень быстро переходит в разряд «чушек» со всеми вытекающими последствиями.

Еще одна страсть сидельцев в «милицейских» исправительных учреждениях – юридическая переписка. Но не столько с родственниками и друзьями, сколько с различными инстанциями и правозащитными фондами. В основном это жалобы на приговор и условия содержания. Администрация таких тюрем иногда жалуется, что ежедневно приходится отправлять чуть ли не сотню подобных писем.

Lovely????Психология бывших заключенных по отношении к женщинам

Взаимоотношения между мужчиной и женщиной сложны, зависят от множества факторов. Здесь играет роль не только характер и темперамент каждого из партнеров, но и окружающая среда. Психология бывших заключенных по отношению к женщинам отлична от поведения обычных мужчин, ведь в местах лишения свободы свои правила, понятия и моральные уставы.

Как тюрьма меняет людей

В первую очередь заключение влияет на психику людей, отношение к жизни и восприятию людей. Тюрьма подрывает способность и желание доверять, так как интриги и заговоры подстерегают на каждом шагу. Зеки живут с постоянным опасением и в напряженной обстановке.

Находясь в закрытом помещении и при ограниченном праве выбора, невольно формирует иное восприятие окружения. Не нужно решать, что купить в магазине, какую еду есть. Общение с людьми, которых человек не выбирал, давит на психику. Осужденные живут в отдельном мире, где свои обязанности и ценности, что влияет и на отношение бывших зеков к женщинам.

Ощущение несвободы, ограничение личностного пространства и напряженная среда сводят существование в тюрьме к выживанию. Поэтому, чтобы избежать конфликтов, проявления агрессии пресекают, уважение к старшим по рангу и умение лаконично разговаривать входят в привычку.

Возможны ли отношения

При попытке построить союз с осужденными стоит хорошо все взвесить. Ведь если мужчина находился в местах лишения свободы неоднократно или провел там длительный срок, то отношение бывших зеков к женщинам будет своеобразным, как и ко всем остальным людям. Психика нарушена, доверие пропадает — придется приложить немало усилий, чтобы вернуть его к обычной жизни на свободе.

Отношения с бывшими заключенными возможны, но нужно учитывать, что сложно будет обоим партнерам. После тюрьмы в реальном мире люди нередко асоциальны, возникают сложности с поиском работы.

Следует быть готовой пережить такие трудности вместе. Это возможно лишь с помощью поддержки и женской ласки, которой так не хватало в заключении.

В ином случае мужчины будут искать подобных себе и не смогут противостоять старой неблагополучной жизни.

Психология бывших заключенных по отношению к женщинам

В тюрьме у людей слишком много свободного времени, которое необходимо заполнить, к примеру, общением. Разговоры и переписки такие мужчины ведут безупречно.  Многие не могут устоять перед красивыми словами.

Психология бывших заключенных по отношению к женщинам зачастую основана на выгоде.

На свиданиях или во время переписки зеки давят на жалость, получая взамен материальные блага (одежду, продуктовые передачи) и внимание, которого не хватает.

После выхода на свободу, таким же образом, продолжают получать желаемое. Женщины любят ушами, перед красивыми словами могут устоять не все — это прекрасный способ манипуляции.

Попадая в тюрьму, многих заключенных не дождались или сразу бросили девушки или жены. Поэтому, до того как выйти на свободу, мужчины нередко успевают накопить немало агрессии и ненависти по отношению к противоположному полу. Многие заводят связи в телефонном режиме или переписке, но после освобождения, такие союзы держатся недолго.

Мы составили рейтинг лучших сайтов знакомств, если мечтаете найти свою любовь — рекомендуем посмотреть рейтинг лучших.

Посмотреть рейтинг